М. Хованский - Невестка Петра Великого (сборник)

Коварного канцлера Головкина, в вознаграждение за его сводничество, я живого посажу на кол, он виноват, что я должен был жениться на немке. И князя Меншикова я также посажу на кол для компании с Головкиным. Любимцы царя будут охотиться в Сибири за соболем, а всех немцев, этих искателей приключений, со своими новыми нравами я кнутами выгоню из России, как несносных гадов».

Однажды вечером Алексей вошел в кабинет царевны пасмурный и выпивший. Шарлотта подошла к нему с ласковым выражением лица, собираясь просить его принять на службу какого-то иностранца. Едва она произнесла имя этого просителя, как он взглянул на нее сурово и приказал ей замолчать. Она повиновалась и в испуге хотела уйти из кабинета.

– Куда? – крикнул он и, схватив ее за руку, бросил с силой на середину комнаты, где, к счастью, стояло мягкое кресло, на которое она и упала. – Вероятно, вы опять хотите идти жаловаться на меня царю, который при всех осыпает меня упреками? Но, сударыня, меня уже утомляют ваши коварные происки, я вам запрещаю усиливать гнев моего отца.

Бедная царевна от испуга не могла произнести ни слова. Она плакала и протягивала руки к мужу, но он не обращал на нее никакого внимания и продолжал свои угрозы:

– Горе вам, если вы вздумаете опять жаловаться на меня государю. Клянусь вам, что я тогда иначе поступлю с вами.

– Но, – отвечала царевна, – кто так злобно оклеветал меня перед моим супругом. Я никогда не сказала царю ни одного слова во вред моему мужу.

– Я все знаю, – закричал царевич, – вы не можете оправдываться. У меня больше друзей, чем у государя и его иностранных приятелей. Придет время, когда я смогу отомстить вам.

– Прошу только об одной милости, – отвечала царевна, – назовите мне тех, кто уверял вас, что я жаловалась его величеству, и если я виновата, то я достойна вашей ненависти, если же я окажусь невиноватой, то не отвергайте любви преданной жены. Позвольте мне по крайней мере оправдаться и отклонить ваше подозрение.

Царевич опять приказал ей молчать и еще более сурово повторил свои угрозы, если она будет болтать царю. Шарлотта плакала и, протягивая руки, хотела броситься на его грудь, но он грубо оттолкнул ее с такой силой, что она ударилась головой об стену, отчего лоб у нее сильно распух. Царевич же, не обращая внимания на жену, быстро вышел из кабинета и с яростью захлопнул за собой дверь.

Долго Шарлотта лежала без чувств в кресле, наконец сильный поток слез облегчил ее сердце, она встала и хотела пройтись по комнате, но ее колени подгибались, и она упала на ковер, покрывавший пол. Усердно помолившись, она почувствовала некоторое успокоение. Явившимся по ее звонку и напуганным растерзанным видом своей госпожи камерфрейлинам Шарлотта объяснила, что по собственной неосторожности упала и расшиблась.

Несмотря на все старания, на безграничную самоотверженность царевны с целью приобрести расположение мужа, последний продолжал обращаться с ней с непримиримой жестокостью. Ни ее заступничество перед царем, когда Петр в своем гневе осыпал ее мужа упреками, ни ласки, ни слезы не могли тронуть бесчувственного сердца царевича, загрубевшего в обществе низких и развратных людей. Подарки жены, сделанные ее собственными руками, Алексей тотчас же дарил своей любовнице Афросине, которая имела нахальство носить их открыто.

Брань между молодыми супругами часто происходила и от такой странной причины, которую трудно предполагать в царском доме, как нужда в деньгах. Молодая принцесса затруднялась в содержании лиц своего маленького немецкого двора. Ее сердце болело при виде нужды тех особ, которые из любви к ней оставили свою родину, чтобы следовать за ней в чужую страну, в городе, где еще трудно было найти жилище. Но ей самой часто недоставало самого необходимого для жизни: из казначейства ей стали выплачивать деньги на содержание не в срок и не сполна. Между тем уже скоро после прибытия в Петербург случались непредвиденные расходы, например, издержки на экипажи и лошадей. Царь обещал своей невестке подарить экипаж и лошадей, но это обещание не было исполнено под предлогом, что в Петербурге негде купить. У Шарлотты был экипаж, полученный ею в Торне от Меншикова, в Петербурге царица подарила ей карету с лошадьми; третий экипаж царевна купила на свои деньги. Но все эти экипажи были очень плохие. Зимой генерал Вейде продавал своих лошадей за шестьсот рублей. Царевна попросила царицу напомнить Петру о его обещании подарить ей лошадей и сказать, что теперь их можно купить у Вейде. Через несколько дней царь дал ей знать через Екатерину, что она может взять у Вейде лошадей, что он ей дарит их, а деньги генералу будут уплачены Сенатом. Но прошло четыре месяца, а Вейде так и не получил своих денег, и Шарлотта должна была возвратить ему лошадей. Все ее жалобы ни к чему не привели, а к царю нельзя было подступиться, от него ничего нельзя было добиться, у него никогда не было времени. Она всегда терпела нужду во всем.