М. Хованский - Невестка Петра Великого (сборник)

Таков был Петр Великий, грозный в своем гневе и великодушный в своей благосклонности; он весь предавался жестокости, когда находил нужным карать, и был беспредельно добр, когда справедливость требовала вознаграждения.

Природная необузданность выказывалась даже в его увеселениях, в его пирах, в его кутежах. Он не щадил своего здоровья и на вечерах напивался до крайности.

Эта необузданность нрава Петра стала причиной громадной ошибки величайшего в истории человечества монарха. Сознавая необходимость пересоздать свое государство, Петр со своей беспредельной энергией и лихорадочной деятельностью решил совершить это гигантское дело быстро, вдруг. Не считаясь ни с какими жертвами, он удалял всякое препятствие богатырской силой, на которую способна только крайняя жестокость. Он, как разъяренный лев, ломал, уничтожал все, что ему мешало на пути к желаемой цели. Непобедимое желание видеть свой грубый народ на высоте других цивилизованных народов не давало ему покоя, лишало его возможности трезвым умом рассудить, что такая внезапная ломка если и возможна, то не нужна особенно в России, где добродушный народ восприимчив к цивилизации и без кровопролития и жестоких мер, которыми он пользовался для исполнения своих желаний. Россия и без всяких крутых мер всегда способна была достигнуть высшего развития. В царствование внуков и правнуков Петра Россия сделала гигантские шаги на поприще прогресса, без всяких крайностей, которыми Петру удалось только поставить народ на первую ступень европейской цивилизации. Петр неизмеримо велик тем, что положил начало всему хорошему, когда еще никто не осознавал необходимости улучшения. Но гораздо больше величия нужно признавать за его потомками, которые кроткими, человеческими мерами поставили Россию не только наравне, но даже выше других европейских государств. Он велик своим искренним желанием, своей беспредельной любовью к народу, своей самоотверженностью, не знавшей границ, своей любознательностью, деятельностью на пользу своего государства. Но он своими крутыми мерами стеснял свой народ и вместо друзей приобрел врагов.

Совсем не похож на Петра был сын его, царевич Алексей Петрович. Его воспитанием занимались бездарные учителя. Самому царю некогда было обращать серьезное внимание на сына. Петр разъезжал по странам Европы, собирая разного рода знания, чтобы употребить их во благо своего государства. Русский народ лежал ближе к его сердцу, чем воспитание сына. Мысли его были заняты постройкой флота, стремлением установить торговлю с иностранцами, строить города в лесах и степях, создать новые учреждения в европейском вкусе и ввести между своими неразвитыми подданными нравы образованных стран. В отсутствие отца наследник престола окружил себя боярами, недовольными нововведениями Петра, и суеверными, невежественными попами, которые возлагали на Алексея свои надежды восстановить все старое, разрушенное его отцом. С самой первой молодости царевич усвоил себе предрассудки черни и сочувствовал ненависти последней к полезным учреждениям своего великого отца. Алексей стал ненавидеть все, что исходило от мудрого монарха, – все, что любил Петр, то ненавидел Алексей, все, что огорчало отца, то радовало сына; он постоянно кутил в обществе безнравственных сверстников своих и оттого чувствовал неодолимое отвращение к физическому труду и умственной деятельности. Вражде к отцу содействовала также судьба его матери, Евдокии Лопухиной, которая принадлежала к партии ненавистников Петровских реформ. Царевич одичал в такой пагубной среде, его обращение сделалось грубым, и он стал нечистоплотным, как это бывает со всеми предающимися чрезмерному пьянству.

Все увещания Петра и его старания обратить сына на благоразумный путь остались безуспешными. В обществе развратных людей и попов, одобрявших его неповиновение отцу, он закалился во лжи и упрямстве. Так, однажды царь спросил его, помнит ли он еще то, чему учился за границей.

– Ну как же, – отвечал Алексей самоуверенно, – все помню!

– Покажи мне твои рисунки планов фортификации.

Царевич принес ему планы, рисованные профессорами, у которых он учился.

Взглянув на планы, царь засомневался и своим проницательным умом заподозрил подлог.

– Ну-ка, – сказал он сыну, – нарисуй мне этот план.

Царевич пошел в другую комнату за принадлежностями для рисования и там нарочно ранил себе руку острым инструментом так, что он не мог ею рисовать.