Владислав Мирзоян - Есенин. Гибель. Золотой брегет

Или наоборот – хлопоча за Есенина, не забыл и о родном сыночке.

Шнейдер:

– «… я вошёл в комнату Дункан в ту секунду, когда на моих глазах эти часы, вспыхнув золотом, с треском разбились на ча-сти».

Вот Есенин и психанул.

О нём всё знают.

Шнейдер:

– «Есенин никак не мог успокоиться, озираясь вокруг и кру-тясь на месте».

Распутин убит, Царская семья расстреляна, полковник Ломан тоже.

А часики Есенина ещё тикают.

Вот он и «озирается и вертится на месте».

Что за игру затеял с ним Луначарский?

Который, скорее всего и передал часы Шнейдеру и Дункан.

Но откуда эти часы у Луначарского?

Как откуда – с Лубянки. Из дел Чрезвычайной следственной комиссии. Которые на Лубянке внимательнейшим образом изу-чали. Вот эти товарищи из Коллегии ОГПУ.

Есенина предупредили: поедешь за границу, веди себя хоро-шо. И революционно. И не вздумай ничего такого старорежим-ного. А то припомним и Царицу, и Распутина. и полковника Ло-мана…

Версию эту никогда уже не доказать.

Её можно и не принимать вовсе – так, фантазия на тему ча-сиков.

Но…

Все знают легендарную «копейку» – ВАЗ-2101 – это, куп-ленный вместе с заводом, ФИАТ-124.

Однако, по понятным причинам, нигде не пишется о том, что за несколько лет до «копейки», когда выяснилось, что советские конструкторы и автопром не в состоянии создать и наладить производство микролитражки для населения, ибо у них выхо-дили сплошь уродцы, СССР просто украл у ФИАТА модель 600

и, чуть изменив её, начал массовое производство «горбато-го» запорожца ЗАЗ-965.

После того, как правительством Италии были предъявлены претензии, во избежание международного скандала, после дли-тельных переговоров с участием торговых представителей, по-слов, дипломатов, разведок, итальянской компартии и даже ма-фии, в 1967-ом году была достигнута договорённость о покупке у Фиата модели 124 и завода по её производству.

Так и с Есениным – вроде, все всё знаем – стихи писал, пил, скандалил, какие-то часы зачем-то разбил – на самом деле – ничего о нём не знаем – чего скандалил?

Примерно с 13.00 28 декабря 1925 года всю информацию о гибели Есенина начала контролировать власть.

За почти уже сто лет отношение изменилось —

от «кулацкого певца сисястых баб» (Бухарин, 20-тые)

и полного запрета в тридцатых,

до великого русского поэта – в шестидесятые

и клюквенного сериала на Первом в двухтысячные.

Но контроль, как был, так и есть.

Да кто ж он такой, этот Есенин?

Супершпион?… или сверхсекретный космонавт, которого за-пустили в космос раньше Гагарина и он до сих пор там мотается.

Современники в своих мемориях, как сговорились – или лгут, как, например, поэт Эрлих, или недоговаривают, как Шней-дер. Но по всем воспоминаниям разбросаны какие-то странные намёки. Только неясно, на что намекают.

Вот, например, Шнейдер пишет:

– «Когда он встретился с Дзержинским, Феликс Эдмундович сказал ему:

– Как это вы так живете?

– А как? – спросил Есенин.

– Незащищенным! – ответил Дзержинский».

Шнейдер пишет, что Есенин был впечатлителен, легко возбу-дим и его запросто можно было спровоцировать на скандал.

Но «незащищённый» можно ведь понять и немного иначе – если учесть, что Есенин обратился к председателю ОГПУ, когда его пытались посадить за нападение на дипкурьера – железный эпилептик предлагает «крышу».

Но Дзержинский прекрасно знает, кто в 1925-том «крышу-ет» Есенина.

А за Кировым кто стоИт?…