Дмитрий Барчук - Александрия

– А как вы догадались? – спросил Александр Павлович.

Лейб-медик улыбнулся и ответил:

– А что может делать мужчина в ванной комнате с бритвой в руках? Уберите свое полотенце. Я обработаю вам рану.

Царь с явной неохотой исполнил указание доктора.

Виллие обмыл кровь с лица и шеи государя. Порез оказался незначительным, но он все равно обработал его и, довольный своей работой, внимательно осмотрел пациента.

– А вам без бакенбардов лучше, Ваше Величество. Вы помолодели лет на десять. Ничего больше не надо менять во внешности. Теперь в вас мало кто узнает императора всероссийского.

Шервуд приехал, когда стемнело.

В приемной его уже поджидали императрица, Волконский, Дибич, Виллие и моложавый высокий мужчина без бороды и усов сорока с лишним лет в штатском сюртуке и длинном черном плаще.

– Все готово, Ваше Величество. Попутный ветер быстро донесет нас до Тамани. Прощайтесь, господа!

– Присядем на дорожку по русскому обычаю, – предложил человек в штатском.

Все тут же беспрекословно выполнили его указание.

– Вы уж, Виллие, постарайтесь сочинить правдоподобную историю болезни и моей скоропостижной кончины и поработайте с другими медиками, чтобы они тоже без лишних вопросов подписали протокол вскрытия тела. Вы, князь, тоже согласуйте записи в своем дневнике с лейб-медиком. Ну, а с вами, мой друг, – обратился он к царице, – мы уже обо всем договорились. Если надумаете все же вернуться в Петербург, передайте моей матушке самые наилучшие пожелания, скажите, что я всегда, где бы ни был, буду ее помнить. Ну вот и все, господа. Спасибо вам, что были преданы мне в минуты радости и горя. Вы самые близкие мне люди, поэтому я и решил доверить свою тайну только вам. Храните ее как зеницу ока и не держите на меня зла.

Так Богу угодно… Ну, не поминайте меня лихом. Идемте, Шервуд!

Он резко встал, натянул на глаза широкую черную шляпу и направился к выходу.

Присутствующие дружно встали. А царица, доселе, как и другие, хранившая молчание, не выдержала и закричала ему вслед:

– Александр!

Но он не обернулся на ее зов, а решительным шагом вышел в ночь. Шервуд последовал за ним.

– И ты уверен, что он на самом деле не умер тогда в Таганроге, а только инсценировал свою смерть? – спросил я Редактора.

Но он всего лишь ответил мне вопросом на вопрос:

– А разве ты после того, что я тебе рассказал о нем, думаешь иначе?

Настал мой черед задуматься.

– Это надо было быть очень сильным человеком, чтобы решиться на такое.

– А слабый бы и не смог управлять четверть века огромной империей и победить Наполеона. Для него в этом мире осталась одна неразгаданная тайна – его неприкаянная душа. Примирению ее с Богом он и посвятил всю свою оставшуюся жизнь. Или почти всю.

Я больше ни о чем не спрашивал Редактора, а только лежал, глядя в ночной потолок нашей камеры, и думал о человеке, ушедшем с императорского престола в ночь.

На следующий день у меня была встреча с женой. Таня пришла вместе с детьми. Машка вообще сильно выросла и поправилась.

– Ты куда ее так кормишь? – сделал я выговор жене. – Смотри, в какую пампушку превратила девчонку. Мальчишки любить не будут.

– Будут, куда они денутся, – ответила за мать бойкая Машка. – За мной и так уже Борька Самсонов из нашего класса ухаживает.

Похоже, что моя доченька комплексом неполноценности по поводу своей внешности не страдала. Она ни секунды не могла усидеть на месте, а все ерзала на стуле, пока мы с матерью разговаривали, а потом вовсе подошла к окну и попыталась запрыгнуть на высокий подоконник.

– Ты бы проверила у нее кровь на сахар, – посоветовал я жене. – А то мне совсем не нравится ее полнота.

– А она толстая, потому что ест много мороженого и конфет, – заложил сестру Сашка.

Этот кадр вообще изменился до неузнаваемости за время моего отсутствия. Он был как две капли воды похож на меня маленького. Те же кучерявые черные волосы, тот же упрямый раздвоенный подбородок и выразительные, не по возрасту серьезные темные глаза.

– Пап, а тебя когда выпустят из тюрьмы? – спросил меня сын напрямую.

– Скоро, – успокоил я его.

– Смотри, чтоб до сентября был дома. А то мне же надо будет в школу идти. А кто меня проводит в первый класс.

– До сентября точно вернусь.

– Обещаешь?

– Обещаю!

Таня заставила его слезть со стула, на который он залез с ногами и попросила его поиграть с сестренкой, пока она поговорит с папой. Будущий первоклассник с неохотой, но выполнил мамину просьбу.