Глеб Ларин - Честь имею

Мало кто знает, что только брат государя, занявший после него трон российский, вернулся случайно к этой истории.

Однажды, перечитывая дневники предшественника своего, в которых питал государственную мудрость, он прочитал историю этой дуэли, которую тот описал в подробностях и имен ее участников. Что – то в них показалось ему знакомыми, и наутро он приказал принести списки людей декабрьских событий во время восхождения своего на престол. И он нашел в этих списках имена всех пятерых друзей графа Манина, ныне осужденных по этому делу.

– Вызов состоялся! – воскликнул государь, не сдержав своих чувств, чем удивил адъютанта, принесшего бумаги. – Но они, слава богу, промахнулись в меня!

«И все – таки, как был прав Александр, – думал он далее. – Когда говорил об этом вызове. И эта зловещая цифра – пять! Их было пятеро тогда, и пятеро казненных после декабря! Нет, это мистика! Никому не позволено поднимать руку на помазанника божьего, никому!».

Но зловещий рок уже не переставал преследовать его фамилию, и спустя более полувека состоялся новый вызов и бомбою злоумышленника был убит его сын, Александр Второй. Тогда, в отместку, на эшафот снова поднялись пятеро, чтобы устрашить смертью своей всех тех, кто помышляет новые вызовы. И среди них женщина – Софья Львовна Перовская, не просто взмахнувшая платком, призывая к цареубийству, но и руководившая всем этим.

Однако Россия не та страна, в которой можно было кого – то запугать. Были новые вызовы и новые жертвы. Их снова было пять во главе с Александром Ульяновым, тем самым, чей брат Владимир продолжил его дело до тех пор, пока, наконец, не были расстреляны в Ипатьевском доме безвинные жертвы, последние наследники дома Романовых и не осталось и следа от несчастной царской фамилии. Их тоже было пятеро и им пришлось взойти на эшафот, куда в прошлом отправляли своих врагов их предки. Так закончилась эта дуэль, которую начал еще в далеком прошлом поручик Манин.

И, пожалуй, был прав Александр Павлович, некогда первый гражданин государства Российского, что нет ничего хуже, чем вызов от собственного народа…

– Поберегись, барин! – крикнул кто – то, но лошадь под всадником отступила сама, мимо солдаты протащили повозку со сломанным колесом.

Все вокруг находилось в каком – то перемещении, с трудом верилось, что этот полк армии Тормасова находится на отдыхе после многодневного марша отступления. Некоторые отдыхали у костров, другие обстирывались и вывешивали белье на кустарниках или просто раскладывали на траве. Многие купали коней чуть ниже по течению в небольшой речушке. Их голые тела сновали вдоль и поперек их четвероногих товарищей. Иные чинили одежду, а все больше упряжь.

И все это видение бурлило, говорило и шумело, словно небольшой город в большой праздник, благо и священник рядом, а желающих, кого утешить и благословить было, хоть отбавляй. После нескольких стычек с французами, при виде ужасных потерь, многие стремились причаститься и приготовить душу свою к неизвестности.

Всадник, пропустивший сломанную повозку, курьер из штаба, напрасно пытался разглядеть в этой толпе кого-нибудь из офицеров. Но помощь пришла внезапно сама.

– Кого вы ищите, сударь? – обратился к нему внезапно появившийся капитан не совсем опрятного вида, но услужливо оказавший честь и внимание.

– Капитан! – обрадовался ему бравый адъютант и тут же остановил коня среди бродячей толпы, которую старательно объезжал, словно они могли испачкать его. – Будьте любезны, подскажите, где ваш командир, у меня к нему срочное донесение!?

– Нет его! – ответил капитан. – Он и другие старшие офицеры только что убыли в сторону возможного появления противника, чтобы, если нужно, дать ему сражение!

– Какое сражение? – изумился адъютант. – Нам ничего об этом неизвестно!

Если бы адъютант был человеком опытным, он, конечно, догадался бы, что капитан давно приметил его, а его часто моргающие глаза говорят не о том смущение, которые испытывают люди, разговаривая с высокими особами, а о житейской хитрости.

– Видите ли, сударь, всякое бывает, – продолжая моргать, ответил капитан, понимая, что он переборщил со сражением с французами силами своего полка. – Как говорил Ганнибал, нужно быть всегда готовым и тогда тебя ждет победа.

И здесь он с облегчением увидел, что эти слова дошли до самого сердца адъютанта, который, как и он, не знал, говорил ли такие слова великий полководец, но для него стало очевидно его миссия весьма своевременна.