Виктор Хорошулин - Прусс и рыцарь. Покорение Ульмигании

– Это – Милио! – Барт оставил рыси часть зайца, остальное завернул в шкуру и бросил в котомку. – А нам пора собираться. Ещё надо проститься с лесными духами, которые были ко мне неизменно добры…

Они вышли наружу. В лесу уже начало темнеть. Предметы потеряли резкие очертания и словно поплыли… Барт минуту постоял перед входом в землянку, затем прошептал несколько слов лесу. Дуоне показалось, что тот ответил ему лёгким ветром.

– Сестра моя, Милио, – обратился к рыси «знающий». – Настало время прощаться и нам с тобой. Я буду жить среди людей, а ты – обитатель леса. Оставайся здесь хозяйкой и не попадайся на глаза вооружённым людям.

Рысь в ответ изогнула спину, положила передние лапы на сосну и поскребла когтями ствол дерева. При этом она обнажила густой белый мех на своём брюхе в знак доверия к человеку.

Коня Барт и Дуона оставили в селении Лауме, у отца с матерью. Поэтому, домой пошли пешком. Вайделот прекрасно знал эти места и нисколько не опасался заплутать, к тому же на небе к этому времени появилась полная луна. Лесные тропинки были в снегу, но он был неглубок.

– Скажи, Локис… зачем ты взял меня в жёны? – тихо задала мучивший её вопрос Дуона.

– Так было угодно Богам, – с улыбкой ответил Барт.

– Богам… – она недолго помолчала. – А тебе?

– То, что угодно им, угодно и человеку, – ответил тот. – Я почувствовал острое желание жить вместе с тобой, значит, это Боги породили во мне такую мысль…

– Значит, Боги сами решили за нас нашу судьбу…

– А иначе и не бывает, разве ты не знаешь этого?

– Теперь знаю.

Рысь бесшумно следовала за ними, её мощные задние лапы ступали точно в след передних…

В это время, считающий себя ограбленным, Литис подбивал семью на совершение мести вайделоту, посмевшему отобрать у него жену.

– Ты в своём уме? – увещевал его отец, почёсывая свою редкую бородёнку. – Ты продал Дуону, а он её купил! Сделка была законной!

– Но мы не сошлись в цене! – буйствовал младший сын купца. – Он предложил мне слишком мало денег!

– Ну и поторговался бы с ним, как принято в наших делах, – рассудительно произнёс Жмогун. – А не лез бы на него с кулаками! Он же – дикарь, в лесу живёт, человеческих законов не знает!

– Ты же сам говорил, что жена тебе надоела, и ты хочешь избавиться от неё, – язвительно усмехнулся брат Литиса, Томас.

– К тому же, три флорентийские монеты – это совсем неплохо! – заметил второй его брат, Франц, – А настоящая цена твоей Дуоны – как раз, одна монета, которую ты и получил.

Никому не хотелось связываться с грозным вайделотом.

– Всё равно я проучу его! – не успокаивался Литис. – И её тоже! Они у меня ещё попляшут! Я их уничтожу!

– Ну, если за это дело взяться с умом, – рассуждал отец, – то твою месть можно и осуществить… Боги помогут, если их хорошенько попросить…

– И принести жертву, – добавил Франц.

– Да, – вздохнул отец, принимаясь за еду. Семья сидела за общим столом, на котором стояло блюдо с жареным мясом, а рядом – большой кувшин с медовухой. – Жертва понадобится знатная… Тут одним петухом не отделаешься…

– Если понадобится, я целого барана отдам! – горячился Литис.

Жмогун взглянул на раскрасневшееся лицо младшего сына. У того красовался большой синяк на лбу – это его так «приветил» Барт. Губы Литиса скривились, по подбородку текли слюни… Отец едва сдержался, чтобы не отвесить своему отпрыску оплеуху. Он-то лучше любого другого знал все его недостатки. Тот, случалось, как скинет на ночь свою рубаху, так утром её и наденет, пусть даже наизнанку…

– А ты не спеши, – Жмогун вгрызся зубами в кусок мяса. – Придёт время, и твоя месть свершится безо всяких жертв…

– Это как? – не понял Томас.

– А так, – отец ухмыльнулся выщербленным ртом. – Сюда идут крестоносцы… Разве вы не слышали, что римский папа объявил против нас крестовый поход?

Сыновья пожали плечами и притихли. Конечно, об этом слыхали все… Поговаривают, что на юго-западе уже идут сражения… Впрочем, из Польши давно уже захаживают незваные гости…

– Вот придут они сюда… И начнут обращать нас в свою веру…

– Но мы…

– Тихо! Молчать всем! – старый Жмогун нахмурился. – Кто захочет жить, тот примет чужую веру!.. Видно, нам всем придётся сделать это… А, скажите мне, кого крестоносцы будут карать в первую очередь?.. Хранителей старой веры, жрецов-вайделотов…

– Тут нашему Барту и конец… – пробормотал Литис с довольной ухмылкой.

– Вот-вот! – кивнул отец. – Тут-то ты с ним и поквитаешься!