Виктор Хорошулин - Прусс и рыцарь. Покорение Ульмигании

Внезапно зазвучала труба.

– К оружию! – раздался истошный крик. – Пруссы!

Брат Ансельф вскочил и помчался к своему коню. Миг – и он в седле! Рывок – и меч вылетел из ножен.

– Gott mit uns! (47) – закричал фон Грюнфельд.

– Gott mit uns! — подхватили его собратья.

И брат Герхард, и брат Рудольф пущенной стрелой взлетели на своих коней и ринулись в атаку. Пешие пруссы не ожидали такого поворота. Они, видимо, собирались напасть на сонных воинов…

Брат Рудольф, размахивая мечом, влетел в самую гущу противника. Ансельф последовал за ним. Рядом он слышал голос брата Герхарда:

– Держись, брат! С нами Бог!

Рука действовала машинально. Она не уставала, меч летал направо и налево, отбивая удары и нанося их. Не прошло и минуты, как три рыцаря заставили ряды пруссов дрогнуть. Когда подтянулись и ударили кнехты, язычники бросились врассыпную. Крестоносцы ещё долго преследовали их…

– Вот это был бой! – осматривая после сражения окровавленный меч, произнёс брат Рудольф. – Казалось, в меня вселился сам дьявол! И откуда только силы взялись?..

– И со мной произошло то же самое, – признался брат Ансельф. – Словно Пресвятая Дева одарила меня силой и бодростью… Я сразил, по меньшей мере, два десятка пруссов!

Оба обратили свой взор на посмеивающегося брата Герхарда.

– Теперь вы поняли настоящую силу кофе?

– Господь Всемогущий… неужели это из-за него?

– А вы как думали…

– Тогда об этом должен узнать ландмейстер! – выпалил брат Ансельф.

– Конечно. Мы сейчас же сядем за письмо в Торн, Герману фон Балку… И вы слово в слово передадите свои ощущения! Важно, чтобы зёрна кофе всегда сопровождали нас в наших походах…

– Знай же, Дуона, что твой… бывший муж Литис – твердолобый недоумок! Грязная свинья!

– Я давно это знаю, милый Барт. А что между вами произошло?

«Знающий» немного помолчал.

– Я ему предложил за тебя три флорентийские монеты… На них можно купить целую деревню! А он начал рожу кривить, мол, мало…

– Да, он – такой. Ему всегда мало… Ну, а ты что?

– Я ему сказал, что… пусть он хоть лопнет, но больше ничего не получит!

– А он?

– Он начал браниться и бросился на меня с кулаками…

– Это он может, – вздохнула молодая женщина.

– Потом он стал говорить про тебя разные гадости! Тут уже я не выдержал…

– Что?.. Что ты ему сделал, Барт?

– Да ничего страшного, – махнул рукой ведун. – Приложил его разок мордой о столешницу…

– Но там же был его отец и братья, – не на шутку перепугалась Дуона.

– Слава Перкуно, они не стали нарываться на неприятности!.. И тогда я ушёл.

– Так просто, взял и ушёл? И ничего не сказал?

– Не совсем так… Сначала из трёх монет я забрал две… И сказал, что отныне ты – под моей защитой… И пусть не тявкают в сторону нашего дома. Злобную собаку я в состоянии задушить одной рукой.

Дуона крепко прижалась к Барту.

– Ещё никто, никогда меня не защищал, – прошептала она. – Благодарю тебя, Локис.

Солнце увязло в облаках, и погода испортилась… Дорожка была устлана прошлогодними шишками, хвоей и листвой. У её края чернели кусты ракитника, а чуть поодаль ощетинился низкий сухой репейник. Они возвращались из дома, где проживали родители Барта, и куда заглянули после сделки купли-продажи жены Литиса. Увидев невесту сына, Скамбо с женой оторопели. Их сын зачем-то приобрёл ненужную другому мужчине жену… Кто же она такая, коль сумела очаровать самого вайделота? Почему он взял ту, от которой отказалась другая семья?.. Впрочем, пораздумав, Скамбо пришёл к выводу, что Литис, несомненно, полное ничтожество, хоть и стал богат, благодаря отцовским сделкам… Каково прислуживать в такой семье?.. Его Анни уж точно бы не смогла!.. А Дуона… Очень привлекательная девушка. И глаза такие же синие, как у его Анни… Пусть же живут вместе, его Барт – совсем не глупый человек. Он знает, что делает. Ведь отец его чему-то научил… Да и старый жрец Жол – наверняка, тоже…

Анни прослезилась, а обветренный и морщинистый Скамбо пожелал молодым удачи, чтобы Боги не забывали их. Для сына отец Барта решил освободить отдельную комнатушку, ведь обе его дочери уже были замужем и жили со своими мужьями в своих домах. А раз пространство освободилось, пусть же тут живёт Барт. Нечего ему, словно дикому зверю, обитать в лесной чаще.

Возвращаясь из отцовского дома к себе, в землянку отшельника за некоторыми, необходимыми ему вещами, Локис вёл на поводу коня. Высокие деревья гигантским колпаком покрывали их. Рядом с такими великанами человек казался букашкой… Вот рыженькая белка с белой грудкой невозмутимо грызёт на ветке шишку, а дятел, заметив путников, забрался повыше и спрятался на другую сторону ствола, откуда с опаской поглядывал на идущих людей. Тем временем, небо начало хмуриться и заметно похолодало, того и гляди, закружатся белые хлопья…