Нелли Шульман - Вельяминовы. Время бури. Часть третья. Том шестой

– Я проснулась и услышала ваш разговор, милый… – голубые, миндалевидные глаза взглянули на Петра, – почему ты мне не сказал, о столь почетной миссии… – скользнув ближе к колыбели, превозмогая тошноту, Эмма провела пальцами по рукаву его эсэсовского мундира:

– Неужели это правда, милый… – от жены уютно веяло тальком и молоком, – неужели у меня родился потомок великого фюрера… – Петр, благоговейно, смотрел на мальчика:

– Эмма меня поняла. Она прониклась святостью своей миссии, она все объяснит Максимилиану… – Петр и не мог надеяться на поддержку жены:

– Но она здесь, она меня обнимает, сама. Правильно говорят, что роды меняют женщину. Мальчик похож на нее и Отто, но, я уверен, он станет напоминать и фюрера… – маленький Отто громко, требовательно закричал. Эмма велела себе улыбаться:

– Надо, чтобы он ушел отсюда, чтобы оставил меня одну. Надо взять на руки это чудовище… – ей было противно касаться ребенка:

– Наш маленький фюрер проголодался, – заворковала Эмма, – сейчас он сытно покушает… – Петр, одним глотком, допил выдохшееся шампанское. В голове зашумело:

– Не буду тебе мешать, милая… – пробормотал он, – ухаживай за малышом, ложитесь спать. Мы позавтракаем вместе, поговорим с твоим братом. Не буду мешать… – повторил он, отступая к двери. Голубые, спокойные глаза жены внимательно взглянули на ребенка. Взяв сына, Эмма подняла белокурую голову:

– Не надо, – согласилась она, – не надо мешать… – неловко кивнув, все еще улыбаясь, Петр вышел в коридор госпиталя.

Черная стрелка часов, на стене беленой комнаты, подбиралась к полуночи. Окно наглухо закрыли стальными жалюзи. На сером, плиточном полу лежал круг света, от настольной лампы. Рядом с полной окурков пепельницей возвышался стальной термос. Кофе принесли бразильский, крепкий, с толикой пряностей.

Констанце не надо было ничего говорить. Краем уха она слышала распоряжения охранника, по внутреннему телефону:

– Здесь тоже знают мои привычки, то есть помнят… – она скривилась, – кофе, папиросы и яблоки… – вместо яблок в комнату доставили сырную тарелку и блюдо с инжиром и финиками. Констанца не благодарила охранников:

– Не обращай на них внимания… – велела она себе, – им, в любом случае, запрещено с тобой разговаривать… – эсэсовцы устроились в отделенном от большого коридора закутке, рядом с полуоткрытой дверью комнаты. Констанца и не собиралась запираться:

– Мне это не нужно. Я не делаю ничего подозрительного, я выполняю распоряжение начальства… – кроме горы канцелярских папок, на простом столе, на тележке, под столом и на полу, в комнате больше ничего не было:

– То есть еще часы, моя тетрадь и карандаш… – в тонких пальцах дымилась американская сигарета, – но, когда я закончу работу над системой, мне доставят технические средства, для ее воплощения…

Констанца рассматривала хорошо знакомый ей чертеж. Лаборатория фон Брауна, в Пенемюнде, начала предварительные работы по созданию боевой ракеты дальнего действия, осенью сорок первого года. Констанца успела дать консультации, по проекту. Предполагалось, что «Америка», как называли ракету в документации, сможет пересечь Атлантический океан и атаковать Нью-Йорк. Констанца провела карандашом по очертаниям ракеты:

– Дальность, пять тысяч километров. Фон Браун хотел вести оружие по заранее установленным на земле радиомаякам, вплоть до восточного побережья Атлантики. Потом управление принимал на себя пилот… – кабина пилота отделялась от ракеты, он катапультировался перед поражением цели:

– Я сказала фон Брауну, что такая конструкция ненадежна, – вспомнила Констанца, – мы недооцениваем сложность планируемого полета, на сверхзвуковых скоростях… – судя по технической документации, фон Браун прислушался к ее советам. Систему наведения ракет изменили, теперь для полета не требовались ни маяки, ни пилот:

– Оружие автоматически нацелено на единственное место… – Констанца покусала карандаш, – понять бы еще, на какое, и где находятся сами ракеты… – об этом папки не сообщали:

– Пять тысяч километров, предельное расстояние… – она задумалась, – но оружие может находиться и ближе. Но понятно, что ракеты не в Антарктиде, тащить их на юг бессмысленно… – Констанца подозревала, что в Антарктиде находятся запасы тяжелой воды:

– Если они нашли урановое месторождение, о котором говорится в папке леди Холланд, они в нескольких шагах от создания бомбы… – ей опять послышался знакомый, прохладный голос: