Нелли Шульман - Вельяминовы. Время бури. Часть третья. Том восьмой

– Он знает мои размеры и заказывает все по своему выбору. Мне даже рта раскрыть нельзя… – она получала шелковое белье, американские чулки, французские духи. В пакетах лежали кашемировые свитера, на Рождество из Лондона привезли изящную, шубку, темной норки. После рождения Полины герцог подарил Ционе жемчужное ожерелье:

– Я ношу драгоценности в постель и на семейные обеды… – девушка скривила губы, – моя гардеробная забита вещами, которые мне некуда надеть. Макс возил меня в оперу, он обещал мне балы и званые приемы… – Циона не могла выехать даже в деревенское Банбери.

Миссис Мод, надзирательница, как о ней думала Циона, приставленная к ней мужем, во время беременности, изображала личную горничную ее светлости. Миссис Мод, женщина средних лет, с повадками работницы тюрьмы, неожиданно ловко ухаживала за ногтями Ционы, делала ей массаж и подстригала волосы:

– У нее на лице написана преданность Британской империи и лично его светлости герцогу Экзетеру, – кисло подумала Циона, – она мне не поможет… – к городскому телефону Циону не подпускали, муж читал ее переписку. Она говорила только со слугами или Полиной:

– Когда девчонка была младенцем, я за весь день ограничивалась десятком слов, – поняла Циона, – с кем мне здесь разговаривать… – она даже не интересовалась меню, аккуратно появляющимся, каждое утро, на секретере в ее кабинете:

Циона взялась за серебряный гребень:

– Зачем читать, и так все понятно. Сегодня все поехали на пикник, а ее светлость поужинала в одиночестве. Суп биск и куриные котлеты, с ранним шпинатом, из Франции. Вчера был шоколадный мусс, сегодня, крем-карамель, завтра, наверное, подадут пирог с ревенем. Завтра вечером Цила уезжает. Джон расщедрился, отправляет ее в город на лимузине… – Ционе предстояло терпеть мужа и пасынка еще неделю пасхальных каникул:

– В воскресенье он идет с детьми в церковь, потом они навестят ярмарку… – о крещении дочери Циона узнала из объявления в The Times:

– Его светлость герцог Экзетер с супругой… – она едва ни выругалась вслух, – он меня даже имени лишил… – из газеты она поняла, что Полину крестили в Банбери. Девочке тогда исполнился год:

– Он мне ничего не сказал. Я думала, что он просто гуляет с детьми… – Ционе было все равно, кем вырастет дочь:

– Хоть огнепоклонницей, ее судьба меня совершенно не волнует… – в разговоре с Цилой, она, тем не менее, заметила:

– Полину представят ко двору, она леди. В аристократических кругах положено крестить детей. Да и меня растили атеисткой… – Цила кивнула:

– Меня и саму крестили. В любом случае, для нас девочка остается еврейкой… – Полина раздражала Циону тем, что была похожа на Фриду:

– Если бы она напоминала Джона, мне было бы легче, – вздохнула девушка, – а так я словно каждый день вижу мою девочку. Тетя Эстер украла ее у меня, воспользовалась моим отчаянным положением. Но Фрида еще узнает, кто ее настоящие родители… – Циона, регулярно, получала от тети Эстер семейные фотографии:

– Фрида ровесница Маленького Джона, ей тоже восемь. Она учится в школе, вступила в Бейтар… – Циона смотрела на длинноногую, худенькую, рыжеволосую девочку:

– Словно это я, в тридцать шестом году… – девушка захлопывала альбом:

– О Максимилиане тетя не пишет, и не напишет, даже если что-то и узнает. Газеты мне приносят без первых страниц. Я читаю только светские колонки, обзоры показов мод и рецензии на спектакли… – из соображений осторожности Циона не стала расспрашивать о новостях и Цилу. Она подняла глаза к светильникам, муранского стекла:

– Джон мог оборудовать мои апартаменты жучками и фотокамерами. Однако я была очень аккуратна, когда вернулась из комнат Цилы… – дождавшись, пока все отправятся в Банбери, Циона, внимательно, обследовала багаж подруги:

– Цила такая растяпа, что ничего не заметит… – она, победно, улыбнулась, – паспорт мне пригодится и во второй раз. Я ее заговорила, она не вспомнит о пропаже документа… – Циона не преминула похвастаться перед подругой домом на побережье и особняком в Озерном Краю:

– Я в тех местах не бываю, но ей не обязательно все знать. У меня одна гардеробная больше, чем ее домишко, в Петах-Тикве. У Цилы одно дешевое кольцо, от покойного Итамара, а у меня бриллианты, от Картье. В сейф Джона мне никак не пробраться, однако кое-какие драгоценности он мне оставляет, скряга. Очень хорошо, для побега мне понадобятся деньги… – встряхнув волосами, Циона оскалила белые зубы. Раз в месяц в замок, из Лондона, приезжал молчаливый врач. В случае нужды охранники были готовы отвезти ее с Полиной в госпиталь, в Банбери.