Татьяна Гаврилина - На все Твоя воля. Исторические новеллы

С именем Софьи связано и появление на Руси нескольких православных икон, в том числе и такой редкой, как икона Божией Матери «Благодатное Небо». Известно и то, что Софья Палеолог привезла с собой в Москву и образ Спаса Нерукотворного, которым ее отец благословил на брак с князем.

И уже в XIX веке, во время раскопок в Кремле, дотошными археологами была обнаружена чаша со старинными античными монетами, предположительно отчеканенными в период правления римского императора Тиберия. По мнению ученых, эти монеты прибыли в Москву вместе с кем-то из многочисленной свиты Софьи Палеолог, в которой встречались уроженцы и Рима, и Константинополя, и других итальянских городов. Так, например, в свите царевны, следующей на Русь, прибыл некто А. Чичери, который в последствие, как считают прагматичные исследователи, оказался предком бабушки А. С. Пушкина, Ольги Васильевны Чичериной.

С появлением Софьи связаны и «великие нестроения» – перемены в деловой жизни Москвы. Великая княгиня вмешивалась буквально во все внешнеполитические дела. По ее настоянию Иван III, виданное ли дело, отказался платить дань ордынскому хану. Стараниями Софьи дворцовый этикет стал во многом напоминать византийский. Более того, великий князь сделал жене «подарок»: он разрешил Софье иметь собственную «думу» из членов свиты и устраивать «дипломатические приемы» на своей половине

Но для Руси, а, вернее, для менталитета русских женщин, такой уклад жизни был совершенно несвойственен, вот и задевали Софьины новшества одинаково всех: и высокородных благородных господ, и домовитых почтенных дам! Понятно, что «грекиню» вместе со всеми заведенными ею порядками тут же невзлюбили в Москве, а вскоре и вовсе стали поговаривать, что она портит князя.

Однако, несмотря на все то огромное влияние, которое Софья Фоминична оказывала на своего супруга, ей так и не удалось подчинить его своей воле настолько, чтобы он слепо исполнял все ее желания. Иноземка в чужой стране, которая всем своим видом, манерой держаться в обществе и образом мыслей разительно отличалась от русской женщины, не пользовалась ни особым доверием, ни симпатиями окружающих ее лиц как в среде служилых людей, так и в среде духовенства

Предметом особой заботы Софьи, с самого первого дня ее замужества, стала борьба за отстаивание главенствующего положения в доме супруга. И если по началу ей совсем неплохо удавалась роль примерной мачехи в отношении пасынка – княжича Ивана Молодого, то с рождением в 1479 году собственного сына, названного Василием, она более не утруждала себя подобной игрой. С этого времени и до последнего часа своей жизни она последовательно добивалась для своего любимого чада престола и власти.

***

Но вопреки ожиданиям, князь хоть и был несказанно рад появлению еще одного мальчика в семье, которого он ожидал семь долгих лет, но ничего и слышать не хотел о нем, как о наследнике.

По праву первородства престол принадлежал старшему сыну в семье, каковым и являлся Иван Иванович Молодой. К слову сказать, княжич весьма серьезно относился к своему высокому званию соправителя, и в 1477 году успешно замещал Ивана III в Москве во время его похода на Новгород. Как истинный правитель повел он себя и в 1480 году вовремя, так называемого, «стояния» на Угре, возглавляя русскую рать вместе со своим дядей Андреем Васильевичем Меньшим. И в то время, как его отец отступил от реки, не осмелившись ввязываться в сражение, Иван Молодой не дрогнул. Что в таком случае говорить про мачеху молодого княжича, которая в страхе за свою жизнь покинула Москву и укрылась от татар на Белоозере.

Нерешительные действия Ивана III, склонного к переговорам с татарами, заставили архиепископа Ростовского Вассиана Рыло направить великому князю послание, в котором он не только пристыдил его, но и напомнил о том, что православный государь обязан защищать веру народа и бороться за независимость своей страны. Подобного рода послание Иван III получил и от митрополита Московского Геронтия.

Бегать от врага – не соответствовало традиции русского народа.

Впрочем, «стояние» русских и татарских войск на Угре, завершилось самым неожиданным образом. Оба войска почти одновременно отступили от реки, так и не начав сражения. Кстати, до рождения у Ивана Молодого сына Дмитрия, Софья, учитывая большую разницу в возрасте между пасынком и своим первенцем, которая составляла двадцать один год, относилась к наследнику вполне терпимо. Она понимала, что впереди у нее еще есть время, за которое с Иваном Молодым всякое могло случиться.