Татьяна Гаврилина - На все Твоя воля. Исторические новеллы

В феврале 1565 года, не переставая пугать Ивана заговорами, Малюта Скуратов, Афанасий Вяземский, Грязной и другие приспешники, ставшие во главе опричнины, подвели царя к мысли о необходимости переезда из Москвы в Александровскую слободу. Грозный легко согласился, только на этот раз он не взял с собой давно и безнадежно ему опостылевшую Марию Темрюковну. Приставив к царице надежный караул, царь распорядился никуда ее из Кремля не выпускать. С некоторых пор у Ивана Грозного появилась новая игрушка, любимый фаворит, молодой, румяный и пышный телом Федор Басманов.

Уязвленная изменой мужа в самое сердце, Кученей, в отместку Ивану, завела в Москве гарем из поклонников. Но царь, потеряв к супруге последний интерес, относился к ее неверности, более чем снисходительно. Но, подозревая Кученей в хитрости, лютости и женском коварстве, он, на всякий случай, поручил Афанасию Вяземскому за ней присматривать. Очень скоро пылкий и любвеобильный князь, немало наслышанный о дивных талантах красавицы, оказался в числе тех, кто уже побывал в ее постели. Неутомимая в ласках и любовных играх Кученей, так распалила и раззадорила своего надзирателя, что из соглядатая и доносителя он незаметно для себя самого превратился в глаза и уши царицы. От князя она узнавала обо всем, что происходило в Александровской слободе. Дикая горянка, она не могла простить мужу измену, и, в духе национальных традиций, рассчитывала при случае поквитаться с ним за предательство.

***

Вынашивая в голове план мести, Кученей удалось, благодаря своему поклоннику, установить связь с руководителями земщины, в частности, с ее лидерами- князем Иваном Челядиным-Федоровым и боярином Никитой Романовичем Юрьевым. Неплохо разбираясь в политической расстановке сил при дворе, Мария, знала слабости каждого. Эти знания и помогли ей привлечь на свою сторону обиженных на царя людей.

Случайно или нет, но где-то, примерно, в это же самое время лазутчик с литовской стороны доставил главам земской Боярской думы – Челядину, Бельскому, Мстиславскому и Воротынскому адресованное им тайное послание. Польский король, занятый подготовкой к новой военной кампании против России, делая ставку на внутренние затруднения противника, предлагал боярам организовать вооруженный мятеж против царя и даже обещал им поддержку войсками. В случае удачи, король божился быть щедрым, причем настолько, что планировал не только вернуть бывшим владельцам их земли, но и восстановить в стране прежний порядок.

Однако Челядин, который в это время находился в Полоцке и мог без труда бежать в Литву, почему-то этого не сделал, а выдал лазутчика Ивану Грозному. Опытный воевода и мудрый политик Федоров-Челядин счел для себя невозможным полагаться на честное слово польского короля, а, тем более, становиться заложником его авантюрных планов.

Более чем разумно отнесся к случившемуся инциденту и сам Иван Грозный. Получив известие о поимке польского шпиона, царь, прервав инспекционную поездку в Вологду на строительство новой опричной резиденции, спешно прибыл в Полоцк. Учинив лазутчику личный допрос, Грозный, так и не выявив ни одного факта предательства, успокоился и не дал делу дальнейшего хода.

И, тем не менее, призрак смуты, возникший из глубины земщины, породил в его душе отчетливую тревогу и большие опасения за свое будущее. Все чаще и чаще в узком кругу своих прилипал Грозный то ли в шутку, то ли всерьез стал поговаривать о монашеском клобуке. Так, будучи много лет назад в Кириллове на богомолье, царь, и в самом деле, пригласив в уединенную келью нескольких старцев, в глубокой тайне поведал им о своих сокровенных помыслах. Вспоминая о том удивительном дне, Грозный и через семь лет, обращаясь к кирилловским келейникам, писал: «Вы ведь помните, святые отцы, как некогда случилось мне прийти в вашу обитель, и как я обрел среди темных и мрачных мыслей „малу зарю“ света Божьего, и повелел неким из вас, братии, тайно собраться в одной из келий, куда и сам я явился, уйдя от мятежа и смятенья мирского. В долгой беседе с вами „аз, грешный“ я вам возвестил желание свое о пострижении… И мне мнится, окаянному, – завершал Грозный свое послание, – что наполовину я уже чернец».

Пытаясь убедить монахов в серьезности своих намерений, Грозный даже пожертвовал монастырю крупную сумму денег и попросил, чтобы ему отвели в стенах обители отдельную келью. Монахи выполнили просьбу государя, но он в ней так и не поселился.