Роман Рассветов - Их жизнь. В краю голубых озёр. Книги первая и вторая

Солнце поднялось довольно высоко и начало основательно припекать. На все лады заливались среди деревьев птицы. С разгону шлёпались на мокрую от пота кожу и кусались слепни. Мария била по укушенному месту чёрными от земли и травы руками. Пот набирался в бровях, скатывался в глаза и щипал их. Сильно болели уставшие колени, живот упирался, казалось, в самое горло. Мария старалась не обращать на это внимания и неутомимо вырывала сорняки, складывала их в кучки между грядок. Были моменты, когда казалось, что всё, она больше не сможет даже шевельнуть рукой, ещё секунда, и она потеряет сознание. Усилием воли она заставляла себя вырвать ещё сорняк, ещё, ещё…

Постепенно уходила слабость, дышать становилось легче. Временами, тот, долгожданный малыш, начинал беспокойно возиться, стукался в живот, в рёбра, потом затихал. Юзефа, половшая соседнюю грядку, поглядывала удивлённо на Марию, поражаясь её выносливости, но помалкивала, втихомолку радуясь такой работящей батрачке. Алфред сидел во дворе, отставив в сторону деревянный протез, отбивал косы. Ему на войне крупным осколком оторвало нижнюю часть ноги, примерно посередине между коленом и ступнёй, так что ходил он на своём деревянном протезе мало хуже здорового мужика. Пришли с озера сыновья, притащили полные две большие плетёные корзины лещей.

– Смотри, пап, – похвалился Вилис, старший сын, вымахавший в свои 17 лет ростом с отца, – с двух мерёж натрясли! С коптуром!

– Молодцы! – Довольно ухмыльнулся Алфред. – Покушайте, посмотрите там, в печке, сами. Пусть мать работает, не отвлекайте её. А потом надо чистить рыбу. Ты, Вацлав, растопишь коптильню, – сказал он среднему сыну, всего на год моложе старшего, но, почему-то, сильно отставшего от него в росте.– Закоптим лишнюю рыбу, чтобы не пропала.

– Давай положим её в погреб, на лёд, а? Папа? – Предложил Вацлав, которому не хотелось возиться с коптильней.

– Делай, что сказано! – Отрубил отец, хмурясь.

– Ладно! – Буркнул Вацлав и поплёлся в избу, за ним, гуськом, младшие, близняшки, Янис и Дайнис. – Пап, – понизил голос Вилис, – я, недалеко отсюда, косулю видел. Может, вместе с выводком шлёпнем? У отца, сразу, глаза загорелись:

– Где?

– За сосонником, около кустов.

– Завтра сходим с карабинами, – решил Алфред.

Юзефа посмотрела на солнце, приставив ко лбу козырьком ладонь, с натугой распрямила спину.

– Пойдём, пообедаем, Мария. Сыны проголодались, да и у самой в животе сосёт.

Они полили друг другу кружкой из ведра, вымыли руки, насколько смогли, пальцы так и остались черновато-зелёными, смыли пот с разгорячённых лиц.

Прошли к столу. Мария села на табуретку в сторонке, сложила руки на коленях. Очень болели ноги, нестерпимо ныла поясница, хотелось лечь, хоть бы и на пол, закрыть глаза, ни о чём не думать…

– Придвигайся к столу, соседка, – позвала Юзефа. – Чем богаты, тем и рады! – На столе дымилась белая, рассыпчатая картошка, в большом, керамическом кувшине – простокваша. На небольшой, плоской тарелке – крупно порезанные розоватые ломтики солёного сала. Мария только глянула на них, сразу почувствовала голодную слюну во рту. Юзефа нарезала большие ломти ржаного хлеба, прижимая круглый выпуклый каравай к груди, придвинула к Марии тарелку с вилкой, пошла звать остальных. Когда все расселись за столом, Алфред разгладил усы, перекрестился на икону, зацепил вилкой ломтик сала, ищуще пробежал глазами по столу.

– Мать, очисти луковицу, – попросил он жену. Она вскочила, выбрала из связки крупную, очистила её, порезала дольками, подала мужу солонку с солью. Мария положила себе ложкой картофелину, подцепила ломтик сала, с наслаждением впилась в него зубами. «Господи, как давно солёного сала не ела!» – Подумала.

– Бери ещё, бери, не стесняйся, – заметил её колебания насчёт второго ломтика Алфред. – Знаю, какая у тебя пайка дома. Тебе надо, как следует, кушать, ребёнок в тебе, так что кушай, сколько хочется, не смотри на нас, мы не голодаем.

– Да, пап, мам, чуть не забыл… Знаете, что на озере говорил Дембовский? – Воскликнул Вацлав.

– Что? – Повернул к нему голову отец.

– Он говорил, что нашего председателя Сельсовета «лесные братья» в болоте утопили!

– Езус Мария! – Вскрикнула Юзефа, совсем же ещё молодой мужик! – Мария почувствовала какой-то болезненный укол в сердце, потемнело в глазах.

– Что ты? Плохо тебе? – Встревоженно спросил Алфред, увидев её, ставшее белым, без единой кровинки, лицо.

Мария хотела взять себя в руки и не смогла. Слёзы часто закапали из глаз.