Роман Рассветов - Их жизнь. В краю голубых озёр. Книги первая и вторая

Справа от дороги показалась сиротливо стоявшая печная труба, от дома остались только обгоревшие головешки, покорёженная железная кровать, валялся чугунный горшок с отбитым краем

– Здесь жила моя подруга, Моника, – грустно проговорила Мария. – Жива ли? Кто знает…

– Говорили люди, что всю её семью спалили живьём, – поколебавшись, ответил Язеп. – У них остановились немцы на постой, к вечеру напились, один из них стал во дворе приставать к Монике, она ударила его по голове лопатой. И тогда немцы всех их втолкнули в хлев, подпёрли дверь колом и подожгли…

– Господи! – С ужасом вырвалось у Марии, – Моника… – Слёзы покатились по её щекам…

– Зря я тебе рассказал, – огорчённо произнёс Язеп. – Перестань, Маша, ты же, фронтовичка!

– Не буду больше, – вытерла платком слёзы она. – Слабая стала, чуть что, сразу слёзы катятся, удержаться не могу, – виновато улыбнулась она.

Солнце заметно опустилось ниже, ненадолго закрылось от людских взглядов за облако, но вскоре вновь ослепительно ударило по глазам.

Высоко в небе, широко распластав крылья, парил коршун, высматривая подходящую добычу, стрекотали кузнечики…

– Ты живёшь у родителей? Они живы? – Спросила Мария, успокоившись.

– Нет, домой далеко ходить, может, велосипед куплю, тогда… А родители живы… Я у старушки одной живу, недалеко от Сельсовета; по субботам хожу домой, надо же своим помогать по хозяйству.

– Может, назад пойдёшь, Юзик? Неудобно мне, вон какой кусок вместе прошли!

– Я до дома провожу тебя, Маша, вечереет уже, места у нас неспокойные, «лесные братья» совсем обнаглели, ну ничего, недолго им осталось, скоро и до них доберёмся, – плотно сжал губы Язеп.

Солнце опустилось к горизонту. Закат пылал золотом, подсвечивая кромки небольших, розоватых теперь, облаков. «И завтра будет хорошая погода», – подумал Язеп. Ему тут же вспомнилась маленькая, горячая рука, протянутая на прощание Машей:

– Дай Бог тебе счастья, Юзик, и хорошую жену! "– Ласково улыбнулась она и, уже открыв дверь в сени, махнула ему рукой и скрылась… " Маша, Машенька, Марусенька», – мысленно произносил он на разные лады её имя. – Скоро она станет матерью, родит ребёнка от какого-то неведомого мужчины, который, сам того не ведая, перешёл ему дорогу и отобрал ту, о которой он мечтал все эти страшные, кровавые годы… Её надо забыть, вычеркнуть из сердца! – Сурово приказал он самому себе. – А ты думаешь – это легко сделать? – спросил его тихий, задумчивый внутренний голос. – Если бы это было так просто…»

Язеп брёл по поросшей травой дороге, по которой двигались только повозки да люди, совершенно не замечая её, полностью погружённый в свои мысли.

– Руки в гору! Ты, сскотина! – С бешеным наслаждением в голосе процедил сквозь зубы высокий, заросший светлой бородой мужчина, нацеливший на него дуло немецкого «шмайссера».

«Пропал, – мелькнула лихорадочная мысль. – „Лесные братья“ – Эти живым не выпустят… Вот и всё… Отгулял по белу свету… Бог ты мой, как мало… Так просто я вам не дамся, сволочи!» – Язеп стремительно выхватил из кармана брюк пистолет и вскинул руку, целясь бандиту в живот. Откуда-то сбоку, из кустов, прогремела короткая автоматная очередь. Язеп почувствовал жгучую боль, рука повисла плетью, выпал пистолет. Затрещали кусты, его окружили пять или шесть заросших бородами бандитов.

– Ишь ты, ещё и брыкается, падла! – Удивлённо воскликнул один из них, в немецких офицерских брюках, хромовых сапогах и дешёвой, в клетку, рубашке.

– Вот и встретились, товарищ председатель! – С издёвкой в голосе пробасил светловолосый здоровяк. – Мы ж тебя предупреждали, отойди в сторонку, не ищи приключений на свою жопу… Ты наши записки читал?

– Читал! – С вызовом ответил Язеп, зажимая простреленную руку.

– Думал, война кончилась, вы победили, полный порядок, а? А оно – вон как обернулось… На колени! Лижи мои сапоги, ты, гнида! – Рявкнул бандит. – Может, я тогда тебя и пожалею…

– Ты что, Медведь, ошалел, что ли? – вмешался один из бандитов.

– Молчать! – Сверкнул на него бешеными глазами главарь. – Я здесь командую! – Лижи сапоги, ну?

– Не дождёшься, сволочь, не на того напал, – криво усмехнулся искажённым от боли лицом Язеп. – Всё равно ваша песенка спета, гады. Доберутся и до вас… Немца побили… А вы уцелеть рассчитываете? Опомнитесь, пока не поздно!

– Ишь ты, он и здесь агитирует! – Удивился бандит с длинным шрамом на левой щеке.

– Поставьте его на колени! – Скомандовал Медведь. В ту же секунду Язеп рухнул на колени от тяжёлого удара ребром ладони по шее. Раздался хохот.