ВЛАДИМИР КАЗАНЦЕВ - Вологжанин

Вологжан пошевелил пальцами босых ног, отгоняя мух. Олочи сушились на пригорке.

– Как там с охотой?

– На Баргузине соболя почти выбили. Я в служивые пошел, чтобы кабалу заплатить, последние годы прибытка никакого не было. По весне еще и Дарья в прорубь поскользнулась, утонула. Остались вдвоем с мальцом.

–Малец-то скоро выше тебя будет, – подал голос Никита.

–Пятнадцать годков по осени стукнет. Я ведь на промысле с осени до весны был. Дарья у меня тунгуска была, Ваську многому научила. Он силки на зайцев да кабарожек ставит, уток и рябчиков из лука стреляет. Про рыбалку не говорю: на речке и дневал бы, и ночевал.

Помолчали. Терентий продолжил разговор:

–Соболь на Амуре похуже баргузинского, с рыжинкой, однако зверя не меряно. Встречаются сохатый и пятнистый олень, северный олень и косуля, бурый медведь и кабан, рысь и барс, тигр есть.

Иван встрепенулся:

–Слышал, что за зверь?

–Кошка полосатая, пудов десять-пятнадцать будет, всякого зверя берет: и кабана, и медведя. Наши охотники били. Рыба на Амуре всякая. Говорят, в низовьях рыбины с лодку есть, калугой зовут. В лесах женьшень растет – корень жизни. Кто его настой пьет, долго жить будет. Вот только богдойцы нас туда пускать не хотят. Народы местные к себе переселили, на деревни нападают, хлеб конями травят, Албазин в осаду взяли. Я думаю, казаки, вам теперь туда дорога: богдойцев воевать, да наших выручать.

Опять замолчали. Вечерело. Никита Черкас сказал:

–В острог идти надо, а то ворота закроют. – Помолчав, добавил: – Я, Иван, Ваську сабельному бою обучать начну.

Вологжанин поглядел на него:

–Хорошо.

Мужики собрались, кликнули рыболова. Васька вылез в мокрых штанах, но довольный:

–Гляди, батя, полсумки надергал.

–Молодец, – улыбаясь в бороду, пробурчал Вологжанин.

Пошли к воротам. То там, то здесь горели костры, переговаривались казаки, занимались своими делами: починялись, плескались в воде, заодно стирая одежонку. Подходя к воротам, Никита спросил Ивана:

–Мы с отцом в Сибирь с Вологды пришли, вот и Вологжанин.

–Так ты всю Сибирь прошагал? – спросил потрясенный Лосев.

–Ага, – кивнул Иван, – с огольцов, поменьше Васьки был. Сначала до Мангазеи добрались, а потом везде соболевали. Только когда отца медведь заломал, я в Баргузине остановился. Дарью выкупил, она в работницах у купца жила, крестил, женился. Теперь другую долю с сыном поищем.

В воеводской избе после плотного обеда в горнице сидели и беседовали нерчинский воевода Власов и Бейтон. На столе стояли кувшин вина и чарки. В горницу через рамы, где кусочки слюды были забраны в замысловатые железные переплеты, струился неяркий солнечный свет. Воевода Иван Остафьевич делился мыслями, Умный, образованный, хозяйственный, Власов недаром был послан воеводой в самые восточные владения Московского царства. Он считался опытным и решительным руководителем и администратором и укреплял русское влияние, где военными действиями, где дипломатией. Иван Остафьевич предпринимал все возможные меры для укрепления Албазина, форпоста русских на Амуре. Сейчас он хотел услышать мнение Бейтона, о котором слышал много хорошего. Больше тридцати лет назад Бейтон приехал в Москву из Пруссии, крестился, женился. Служил Афанасий Иванович в полках иноземного строя и с поручика дослужился до подполковника. Участвовал в сражениях русско-польской войны 1654-1667 гг. Затем Бейтона отправили в Томск, где он успешно оберегал границы от набегов джунгарских ханов. За время службы Афанасий Иванович проявил себя храбрым и опытным командиром.

–Положение трудное. В Албазине воеводой Толбузин Алексей Илларионович. Дела местные хорошо знает, его отец в Нерчинске воеводой сидел. Сам мужик деятельный, Албазин укрепил, только людей у него мало: вместе с промышленниками и крестьянами – чуть больше трехсот. Сейчас сидит в осаде, просто так не сдастся. Я двадцать второго июня весть получил. Богдойцев – тысяч пять. Бусы свои выше Албазина поставили, однако отряд на помощь я отправил. Ушло сто служивых с двумя пушками да тремя затинными пищалями на одиннадцати стругах. Лишь бы пробились.

–Вестей ждать надо, Иван Остафьевич, разведчиков послать. Потом мне с отрядом плыть.

–Не торопись. Недавно у меня тунгусы с ясаком были и сообщили, что в городе Науне армия богдойская стоит в девять тысяч человек, собирается на Нерчинск Я в Телембинский острог приказчику Лоншакову письмо отправил. Приказал железо плавить, наконечники пик и копий ковать. Предписал жить с опасением. Кроме богдойцев и монголы, и тунгусы немирные напасть могут. Что с твоим отрядом делать будем, пока не знаю. Надо Албазину помочь, нужно Нерчинск отстоять.