ВЛАДИМИР КАЗАНЦЕВ - Вологжанин

Китайская армия называлась войском «восьми знамен». Ее части были скомплектованы из маньчжур, помогавших им при завоевании Китая монголов и перешедших на их сторону китайцев – выходцев из провинций Северного Китая. Как и русские их противники были вооружены секирами, копьями, саблями, луками со стрелами, фитильными мушкетами. Солдаты были в шлемах, латах, стеганных на вате или в ватных халатах ниже колен, на которых впереди был собранный из железных пластинок нагрудник. Посланные Лантаню на подкрепление войска с юга имели щиты, плетенные из бамбука. Полководец хотел высадить войско, восстановить земляные валы, расставить артиллерию и по старой схеме закидать и сжечь Албазин ядрами и огненными стрелами.

Василий с интересом смотрел на открывающуюся перед ним картину. Раздалась команда:

–Всем, кроме часовых, уйти со стен.

Казаки потянулись во двор острога. Всего защитников крепости вместе с местными крестьянами было около восемьсот человек. Толбузин и Бейтон решили сделать вылазку. Ее назначили на утро. Идти должен был отряд Афанасия. Вечером Никита отозвал Ваську в сторону, снял легкую турецкую саблю, которая вызывала зависть у многих, и подал подростку.

–Владей. В бой с ней пойдешь. Васька не поверил своим глазам.

–Не возьму, а ты с чем, дядя Никита? – Черкас усмехнулся в бороду:

–Я себе палаш взял. Тяжелый, сбалансированный, как раз по руке. Тебя в схватку отправлять с ножом да тунгусским луком – считай, на смерть. Лук дома оставь, он тебе не пригодится.

Василий поклонился Никите, взял саблю:

–Не опозорю, дядька.

Под утро через калитку в воротах казаки тихо выходили на вылазку. Брезжил мутный рассвет. Туман раскинулся по реке и лесу. По склонам сопок ползли рваные облака, цеплялись за лесистые распадки. Дождя не было, но на землю падала мельчайшая водяная пыль. Василий шел между отцом и Черкасом. Они оба с отцом были в куртках мехом наружу. У Ивана в руках тяжелая пальма, за пояс заткнут топор. Черкас в куяке, в руке длинный прямой палаш. Незаметно из тумана появились разведчики, тихо доложились Бейтону. Афанасий выслушал, кивнул головой и махнул рукой; часть воинов отвернула вправо.

–Часовых сняли, – выдохнул Никита, – Сейчас начнется.

–Держись рядом, – шепнул отец сыну.

Казаки медленно и осторожно подтягивались к лагерю китайцев. Артиллерия и часть войска находились на бусах. Уже были видны котлы на сгоревших кострищах, черной кляксой привалившийся к березе часовой.

–Готовься, – прошелестело по цепи.

Тихое, теплое, сырое утро разрезал пополам пронзительный лихой свист. Казаки бросились в атаку.

–Ура! Бей богдойцев! – раздавалось кругом.

Васька тоже что-то кричал, ловя взглядом спину отца. Сонные, полуголые китайцы, разбуженные внезапным нападением, оказались беззащитны перед натиском албазинцев. Мало кто из них успел схватить оружие. Хекнув, Иван резко выкинул пальму. Схватившись за грудь, куда вошел тяжелый нож, человек упал. Визжа, с саблей в руке на Василия бросился цинский солдат, он отшатнулся. Палаш Черкаса развалил его до пояса.

–Не спи! – рявкнул Никита. – Вперед!

Подросток кинулся вслед за казаками. Сбоку на него выскочил китаец, в руке – нож. Автоматически Васька отмахнулся. Сабля свистнула, отделяя пальцы от руки, полоснула по щеке противника, который, выронив нож, схватился за лицо. Два отряда защитников крепости, взяв цинское войско в клещи, сминали его, теснили к реке, к бусам. Опомнившись, солдаты стали оказывать ожесточенное сопротивление, но оказались бессильны против такой атаки. Албазинцы отважно бросались в рукопашную схватку с превосходившим их по численности врагом. Сражались отчаянно, смело, парализуя волю противника и удесятеряя собственные силы. Отвага в соединении с воинским умением позволила казакам прижать китайцев к Амуру. Тройка держалась вместе. Иван оставил пальму в теле убитого, когда пробил щит, и лезвие завязло. Теперь у него в руках был топор. К нему кинулся солдат, ударил копьем. Вологжанин обухом отбил наконечник вверх и разрубил ему голову. Перед Васькой оказался воин с широким мечом, взмахнул вкруговую, целя в голову. Тело ответило заученным приемом: Вася присел под удар, перекинул рукоять сабли в левую руку и, делая шаг левой, уколол в широко раскрытый рот. Сабля вошла как нож в масло.

– Молодец! – крикнул отец.

Рядом Черкас, играя тяжелым палашом, рубил одного за другим. Среди китайцев началась паника. Одни отбивались, другие, показав спину, прыгали в реку, плыли к судам. Туман мешал Лантаню разглядеть, что творилось на берегу. На бусах сыграли тревогу. Военачальник был в растерянности, но когда к лодкам начали подплывать беглецы, он отдал приказ. С судов по берегу, где шел бой, ударили пушки. Большинство ядер прошло впустую, но Бейтон приказал отступать. На помощь артиллерии Албазина надежды не было. Туман, да и отошли далеко. Подобрав убитых, раненых, прихватив трофеи, защитники с честью вернулись в острог. Убитых было мало, раненые, в основном, легко, настроение у всех приподнятое. Иван, опираясь на пальму, которую подобрал на обратном пути, стоял возле Черкаса и поглядывал на сына. Никита разглядывал и оценивал широкий китайский меч, который захватил с собой: