Ада Тагильцева - ДИАЛОГИ О БОРИСЕ ГОДУНОВЕ. Историческая литература

– Подожди, а как же деятельность варягов? – попытался поймать меня Кирюша.

– Тот же Забелин отмечает, что варяги были поглощены нашим обществом, ассимилированы, если хочешь, силой его быта. Даже преобразования Петра оказались во многом бессильны, поскольку существом нашего быта и его силой был род. Наша древняя власть была преимущественно родовой, отеческой, с одной стороны – любовной, а с другой – отличалась непомерной жестокостью безотчетного произвола, где не могло существовать даже и малейшего понятия о праве. Такими свойствами нашей власти и самого быта определяется и особенное своеобразие нашей истории. В западном обществе в основу бытового развития, а, следовательно, и в основу бытовой власти легли отношения завоевателей, право сильного, право личное. Властный человек всегда и везде чувствовал себя, как победитель, а подвластный – как побеждённый. Оба были чужими друг другу и на этой идее устанавливали свои отношения. Бытовой связью людей там руководили право, закон. У нас, наоборот, всякое движение жизни, всякое бытовое отношение, и всю бытовую связь людей одухотворял смысл рода. Всё наше общество по духу своей внутренней жизни представляло совокупность родни, где не было членов, строго разграниченных своими правами. Родовое чувство, родовое начало, управлявшее нашим старым бытом, и есть, по Забелину, родовая идея, которая была творцом нашего единства, нашей народной силы, творцом всех наших народных добродетелей и всех наших народных напастей, государственных и общественных. Если западный властный человек, в средние века, чувствовал себя победителем, завоевателем, то наш властный человек даже и в девятнадцатом веке считает себя отцом-опекуном, смотрит на подвластных или вообще на меньших, подчиненных, как на малолетних, несовершеннолетних, недорослей в общественном смысле. Он не думает, как Пётр Великий, что он, прежде всего только первый, передовой слуга обществу. Он убеждён, подобно царю Алексею Михайловичу, что для управляемого общества он отец-опекун, что его обязанности к обществу, права отеческие, опекунские, а не гражданские. Забелин сделал вывод, что в этом и» … заключается все глубокое, коренное различие нашего востока от европейского запада; отсюда и различие истории, культуры, всей жизни, со всеми её понятиями и движениями». 19 Кстати, и крепостное право у нас образовалось исходя из родовых отношений, поскольку хозяева земель, на которых работали крестьяне, также взяли на себя отеческие, опекунские обязательства. Во всяком случае, так было поначалу.

– А что говорят другие историки? – спросил Кирилл заинтересованно.

– Погодин 46 7 , например, отмечает характер основания всех Европейских государств. Они составились из победителей и побежденных, пришлецов и туземцев. Первым существенным отличием Российского государства, считает Погодин, является то, что сначала к нам пришли добровольно избранные варяги. Европейские государства были основаны на развалинах Западной Римской Империи с Римской Христианской Религией, а мы своё Христианство унаследовали из Константинополя, став как бы преемницей Византийской Империи с предназначением сохранить и развить особую сторону Веры, которая только что разделилась. (Произошла схизма 47 8 – прим. Автора) а западная вера продолжалась в лице прочих Европейских государств. У нас, как и в Греции, духовенство подчинялось Государям, а на Западе – Папе Римскому. Погодин отмечает принципиальные отличия западной церкви с её инквизицией и стремлением к людям, и терпимости восточной веры, обращённой в себя. Есть отличия и в образовании государственных систем. Во всех Европейских государствах от Феодализма и Рыцарства возникло Майоратство, где власть наследовалась от отца к сыну. В Московском государстве в силу малой населённости развилась Удельная система, 48 9 которая существенно отличается от Феодальной, где власть получал старший рода, пусть и с исключениями. 47 Мне показалось очень интересным сравнение Погодина русского дворянства с западными аристократами: «Наше Дворянство, не Феодальнаго происхождения, а собравшееся въ позднейшее время cъ разныхъ сторонъ, какъ бы для того, чтобъ пополнить недостаточное число первыхъ Варяжскихъ пришельцевъ, изъ Орды, изъ Крыма, изъ Пруссии, изъ Италии, изъ Литвы, не можетъ иметь той гордости, какая течетъ въ жилахъ Испанскнхъ Грандовъ, Английскихъ Лордовъ, Французскихъ Маркизовъ и Немецкихъ Бароновъ, называющихъ насъ варварами. Оно почтеннее и благороднее всехъ дворянствъ Европейскихъ въ настоящемъ значении этого слова; ибо приобрело свои отличия службою отечеству». 47 С его точки зрения наше Государство, в отличие от западных, началось не вследствие завоевания, а «призвания, безпрекословного занятия и полюбовной сделки». Он так же видит различие в том, что в основание государства у нас была положена любовь, а на Западе – ненависть. Сейчас это утверждение кажется довольно спорным, но если проследить мысль Погодина с начала становления государственности в мире в её развитии, то, наверное, можно с ним и согласиться. Суди сам. На Западе Король был обязан своим сподвижникам (феодалам), помогавшим ему покорить землю, а наш Князь не имел никаких обязанностей к Боярам и его родственникам, которые сопровождали его без особой нужды и в случае неудовольствия могли оставить его. С народом у нас Князь был лицом к лицу, как его защитник и в редких случаях, как судья, за что и получал определённую дань, а Западный Государь был совершенно отделён от своих вассалов. Западные феодалы считали себя почти равными Королю, который без них ничего не значил, зависел от них, не мог владеть государством, не мог действовать и повелевать ими, а наши находились в полном распоряжении Князя, – ближайшие исполнители его приказаний, – его родственники, слуги, наёмники, без которых он мог обойтись. Они зависели от Князя. Западные феодалы делали что хотели, отнимали землю у коренного населения, которую покорили под предводительством Короля и делили её как добычу. Отняв землю, феодалы с самого начала поставили себя во враждебное отношение к обитателям, заставив их работать на себя и возбудив ненависть к себе. Они основали малые государства, где властвовали в полной мере. Наши Бояре – Воеводы получали землю и часть доходов с городов, от Князя, временно, в качестве жалованья или по договору за свою службу как его наместники, приказчики или откупщики, которые не имели постоянного места жительства и которых Князь всегда мог заменить. Воеводы не имели никакого дела до народа, кроме сбора налогов и суда. Между ними и народом не было ненависти. Наше государство собирало Земли под единым государём – Князем. Не забывай, что вера у нас была принята Восточная – из Константинополя, во многом противоположная Западной, полученной из Рима. Западная церковь по необходимости вошла в соприкосновение со светской властью, и получила на время преимущество над ней, а наша, углубляясь внутрь, оставила светскую власть действовать, как ей угодно, 47 – объяснила я Кириллу.