Нелли Шульман - Вельяминовы. За горизонт. Часть вторая. Том третий

– Доктор Кардозо на его доклад, вернее, речь не идет, – Саша ждал зеленого света напротив кованой решетки Люксембургского сада, – она с утра засела в библиотеке, готовиться к последнему заседанию своей секции… – Саша лично принес доктору Кардозо кофе:

– Я взял у нее интервью, якобы для «Известий» … – он отхлебнул свой кофе из картонного стаканчика, – восхищался ее работой, говорил, что она борется с колониализмом… – мадемуазель доктор нежно покраснела:

– Для меня идеалом всегда служил мой отец, – она показала Саше маленький альбом с довоенными фотографиями, – профессор Кардозо, мученик еврейского народа, погибший в Аушвице, – профессор Кардозо напоминал голливудскую кинозвезду. – Моя мама, написавшая книгу о труде врачей, – книгу Саша тоже полистал, – и одна из первых женщин Европы, получивших медицинский диплом. Моя дальняя родственница, тоже доктор Кардозо…

Саша ожидал увидеть старуху в белом халате:

– На снимке бабушке Мирьям почти шестьдесят лет, – лукаво улыбнулась доктор Кардозо, – это ее машина, одна из первых в Париже… – сидящей за рулем красавице в широкополой шляпе Саша не дал бы и сорока:

– Вы похожи, – сказал он искренне, – простите мою откровенность, доктор Кардозо, но вашему жениху повезло.

Мадемуазель поздравили с будущим венчанием на первом заседании конгресса, вручив ей корзину цветов. Соблазнять доктора Кардозо было бесполезно.

– Дракон у нее с языка не сходит, – усмехнулся Саша, – она не станет пить со мной коктейли и тем более подниматься в номер. Ладно, на этот случай у нас есть еще один план…

Светофор, наконец, замигал зеленым светом. Саша вежливо пропустил даму с детской коляской. Ребенок грыз кусок багета. Саша весело подумал:

– Истинный парижанин или парижанка. Девять утра, день рабочий, но идут каникулы, в парке много детей… – солнце золотило его светлые волосы. Он весело подсвистел песенке битлов в кассетном магнитофоне у прохожего:

– К и К их выпускает… – Саша проводил глазами болтающуюся на ремне джинсов парня технику, – магнитофон и диктофон в одном устройстве. Удобная вещь, надо заказать себе… – он сверился с часами:

– Заседание секции начинается после обеда. Но на обеде доктор Кардозо не появится. Пора Спящей Красавице погрузиться в сон…

Саша выписался из отеля и расплатился за место на парковке. Небольшой ситроен он взял в аренду в восемнадцатом аррондисмане, рядом с рынком Гут д» Ор. Хозяина прокатной конторы интересовали только деньги:

– Я сказал, что еду в Гавр. Он дал мне адрес приятеля в городе, велел оставить ситроен у него, – в парке Саша огляделся:

– Совсем дитя мне не нужно, а подросток тем более. Девчонка, лет пяти-шести. Доктор Кардозо не откажет в помощи малышке… – достав из студенческой сумки деревянный кораблик, Саша двинулся к обсаженному розами пруду.

За завтраком на рю Мобийон речь шла о Конго.

Аарон Майер позвонил в апартаменты, не дождавшись девяти утра:

– У него всегда так, – заметила Клара, – сначала он говорит все Тикве, а потом связывается с нами. Из Голливуда он звонил каждый день, рассказывая о встречах… – завтрак накрыли на кухне:

– За столом почти никого нет, – сказала Марта, – незачем перебираться в парадные покои… – обычно они обедали за антикварным столом орехового дерева, под обновленной после войны фреской с пышнотелыми нимфами:

– Дядя Джованни спит, – мать принесла корзинку с багетом и круассанами, – Иосиф с Полиной тоже, Джон заночевал на Монмартре, а Шмуэль завтракает в шесть утра… – его преосвященство поднимался на рассвете, для посещения мессы. Мишель звонко поинтересовалась:

– Папа, ты заберешь меня из Люксембургского сада? Или вы заберете, тетя Клара… – девочка захрустела тостом, – не забудьте взять мое платье на примерку… – Клара кивнула:

– Мы с Полиной за тобой заедем. Питер, жди нас на детской площадке, к полудню мы появимся… – Клара собиралась накормить девочек в бистро гастрономии Фошона и отправиться в ателье Сен-Лорана:

– Волк тоже поднялся ни свет ни заря, несмотря на вчерашний прием у президента, – мать разлила кофе, – у него деловой завтрак в «Рице», а потом переговоры… – отчим не мог заниматься делами «К и К», но приватным образом представлял интересы компании перед европейскими партнерами:

– Но теперь мы можем не уходить от фирмы Бромли, – кисло подумал Питер, – после моего разговора с Луизой…

Он сидел на кованом парковом стуле за оградой площадки. Мать снабдила его термосом с кофе. По дороге Мишель выпросила у него пару круассанов из булочной: