Нелли Шульман - Вельяминовы. За горизонт. Часть вторая. Том третий

– Дают, – подтвердила она, – только нам нужны деньги, месье. Мишель говорит, что вы англичанин, – Кло похлопала глазами, – у вас красивый акцент… – Питер не мог не рассмеяться:

– Английский, но льстить ты умеешь… – он полез за портмоне, – держите на аренду плавсредств… – Кло пискнула: «Чего?».

– Катер возьмите напрокат, – ласково усмехнулся Питер, – а это на мороженое… – девчонки расхватали монеты. Он крикнул вслед Мишель:

– За ограду ни ногой! Когда вернетесь, покатаетесь на осликах… – осликов приводили в Люксембургский сад к десяти утра. Питер отпил кофе из термоса:

– Пруд отсюда, как на ладони. Мишель не одна, а с целой девичьей бандой… – он щелкнул зажигалкой, – ничего опасного, мы в центре Парижа…

Поставив термос на подстриженный газон, он вернулся к чтению.

Доктор Кардозо носила портативную пишущую машинку, Olivetti Valentine, в чемоданчике, сделанном в ателье Сабины. Алую телячью кожу снабдили золоченой монограммой: «М.М.К». Медальон украшал и машинку красного лака, подарок Джо.

В библиотеке медицинского факультета разрешали пользоваться техникой:

– Раньше все скрипели перьями, – заметил служащий, – а теперь стучат по клавишам. Я вас посажу за стол первой доктора Кардозо, где имеется соответствующая табличка… – Маргарита бросила взгляд на тусклую бронзу надписи:

– Доктор Мирьям Кардозо, первая женщина – выпускник медицинского факультета Сорбонны… – табличку с именем отца Маргариты добавили к решетке сада Кардозо в Амстердаме. Иосиф и Шмуэль, унаследовавшие родовой дом Кардозо, передали особняк еврейской общине города. Маргарита, разумеется, не возражала:

– Шмуэль священник, Иосиф никогда не покинет Израиль, а мы с Джо будем кочевать по миру… – девушка поймала себя на улыбке. Жених намеревался привести в порядок родовое гнездо графов Дате:

– Не сейчас, конечно, – развел руками Джо, – сначала мне надо скопить деньги… – Маргарита, богатейшая невеста Бельгии, как ее звали в женских журналах, и не думала предлагать Джо помощь:

– Он японец, пусть и наполовину, – напомнила себе Маргарита, – на востоке такое не принято. Он хочет со всем справляться сам, и он чувствует себя виноватым передо мной… – Маргарита не могла не простить жениха. Она понимала, почему Джо во второй раз разорвал помолвку:

– Он поддался на шантаж проклятого Доктора, – девушка поморщилась, – и считал, что я откажусь от брака, узнай я о его работе на беглых нацистов… – Джо не скрыл от нее и связи с подстилкой, как брезгливо думала Маргарита о пропавшей Кларе:

– Но это не по-христиански, – одернула себя девушка, – священник в церкви Сен-Сюльпис сказал мне то же самое. Нельзя таить зло на людей. Клара тоже жертва, как и Джо… – Маргарите было неприятно, что ее жених не сохранил чистоту, однако девушка вздохнула:

– Сейчас новое время. Ровесницы Полины ходят на вечеринки, пьют, знакомятся с мужчинами… – кузина, судя по всему, интересовалась только одним мужчиной:

– Команданте Че… – Маргарита вытащила последний листок из машинки… – но он, слава Богу, далеко отсюда… – Шмуэль за завтраком сказал ей, что Аарон и Тиква едут в Конго:

– Я дам им нужные адреса, – пообещала Маргарита, – они будут под опекой правительства, но Конго не СССР. Их никто не заставить снимать панегирики или ходить по городу в сопровождении работников МГБ. Ты знаешь этих ребят, – она улыбнулась, – они художники, музыканты, литераторы. Аарону и Тикве будет полезно с ними встретиться…

На рю Мобийон Маргарита всегда завтракала с братом. Шмуэль шел пешком на раннюю мессу в церковь Сен-Сюльпис, Маргарита пересекала пустынный в половине седьмого Люксембургский сад. Заседания конгресса начинались в девять, но Маргарита спускалась в анатомический театр. Она предпочитала не торопиться на вскрытиях:

– Дядя Эмиль прав, – она сидела с карандашом над листами доклада, – врачу надо набивать руку… – девушка сверилась с часами. После заседания секции она ехала на Правый Берег, в косметический салон:

– Джо меня встретит и отвезет туда… – она оправила темно-синее летнее платье, – он хочет сказать мне что-то важное… – Маргарита любила традиции, но не считала, что она не должна видеться с Джо:

– Я почти его жена, – девушка покраснела, – а жена должна во всем поддерживать мужа. Джо еще тяжело, а на исповеди не всегда можно поговорить по душам, даже со Шмуэлем… – после салона ее ждала последняя примерка свадебного наряда. Платье, с букетом невесты, доставляли утром на рю Мобийон: