Нелли Шульман - Вельяминовы. За горизонт. Книга вторая. Том четвертый

– Ему всего двадцать два года. Для Израиля я почти старая дева, – девушка ухмыльнулась, – а в Британии никто в такие годы не думает о браке… – Аарон Горовиц, тоже, неожиданно, не ставил хупу:

– Он даже не остался на Манхэттене, – удивленно вспомнила Фрида, – папа смеется, что Аарон теперь путешествующий проповедник, как в старые времена… – приняв предложение из южных штатов,

Аарон объезжал небольшие общины в американской глуши, где давно не осталось раввинов:

– Он молодец, – уважительно сказал профессор Судаков, – он мог сидеть в десяти комнатах у Центрального Парка, а не трястись в старом форде по американской глубинке…

На следующей странице блокнота Фрида набросала план подвалов крепости:

– Действительно настоящая глубинка, – поняла девушка, – укрепление уходит в толщу холма…

Она лениво порыла потрепанной сандалией сухую землю. Что-то блеснуло в луче солнца. Фрида замерла:

– Золото, – девушка резво опустилась на колени, – перстень с печатью или его остатки…

Бережно расчистив углубление вокруг находки, она услышала гудок автобуса.

– Фрида, – крикнули из столовой, – привезли добровольцев из ульпана Еврейского Университета, надо… – она аккуратно коснулась перстня:

– Потом, Ави, – заорала Фрида, – мне нужны лупа и кисточка! Никого сюда не пускайте, пусть хоть сам Машиах явится…

Выскочив из шатра, Фрида широкими шагами понеслась по склону холма в палатку, где оборудовали походную лабораторию.

Загорелый парень, задержавшись на ступеньке автобуса, посмотрел вслед нечесаным рыжим волосам. Усеянную веснушками худую спину девушки облегала пропотевшая серая майка:

– Я Ави, – услышал он добродушный голос, – я заведую здешними добровольцами… – парень протянул крепкую ладонь:

– Очень приятно, – отозвался он на бойком иврите, – меня зовут Франц.

Профессору Судакову было не по душе возводить поклеп на покойного пана Блау, однако он не хотел признаваться дочери в том, кто ее настоящий отец. В черновике пока не отправленного в раввинский суд заявления, он писал о Максимилиане фон Рабе, однако потом Авраам решил уничтожить страницы, где упоминался нацист.

Авраам покуривал у входа в лабораторную палатку:

– Покойная мать Эмиля выжила в Аушвице, – профессор скрыл вздох, – парню такое может быть тяжело… – Авраам считал, что Фрида не нужна нынешнему господину Ритбергу фон Теттау:

– Нечего огород городить, – сварливо заявил он Марте по телефону, – Максимилиан не дурак и не появится в Израиле. Что касается его племянника, то я держу глаза открытыми…

В траншеях копошилось десятка два добровольцев:

– На них я не обращаю внимания, – пришло в голову профессору, – но ребята либо из кибуцев неподалеку, либо из Еврейского Университета. Ерунда, Макс не пошлет племянника в кибуц… – Авраам сдавленно фыркнул.

Он был уверен, что Эмилю наплевать на так называемую незаконнорожденность Фриды:

– Но нацисты другое дело, – профессор вытер пот со лба, – парень молод, ему и Фриде будет трудно принять такие новости…

Авраам подумал о платье работы Сабины, свадебных подарках и торжестве в кибуце:

– Ничего отменять не надо, – успокоил себя профессор Судаков, – раввинат их не поженит, но это чепуха. Они слетают в Европу и заключат гражданский брак, а сейчас мы устроим праздник… – профессор подозревал, что даже Аарон Горовиц, консервативный раввин, не станет участвовать в такой хупе.

Авраам аккуратно кинул окурок в ведро с водой:

– Однако Аарон и не приезжает на свадьбу, – напомнил себе профессор, – ожидается только ближайшая семья… – над пока зелеными холмами опускалось мягкое закатное солнце. Небо на западе медленно темнело. Аврааму почудилось, что он видит первые звезды:

– Анна на всю неделю отправилась в Тель-Авив, – он затосковал, – у нее лекции в семинаре кибуцев и запись уроков иврита на радио… – Анна уехала вчера, но Авраам успел соскучиться:

– На шестом десятке лет я все равно скучаю, – он поскреб в подернутых сединой волосах, – после Шавуота она скажет Михаэлю, что все закончено…

Яаков Леви пошел в армию, но Анна попросила Авраама не торопиться:

– Из-за Джеки, милый, – женщина замялась, – я не имею права такого говорить, но я должна ее увидеть вместе с Михаэлем.

Авраам приложил палец к ее губам:

– Я все понимаю, – шепнул он, – не волнуйся, Джеки справится, она умная девица… – вечерний ветерок трепал веревки, огораживающие раскопки римской виллы в долине под склоном холма. Пахло сосновой смолой и нагретой за день землей. Авраам хмыкнул: