Нелли Шульман - Вельяминовы. За горизонт. Книга вторая. Том четвертый

Старшего брата, укравшего в лавке провизию, немцы расстреляли на глазах у Поля:

– Дальше я шел сам, – он нарочито спокойно закурил, – шел по ночам, а днем прятался…

В Марселе Поль прибился к стайке еврейских детей, скрывавшихся в подвалах:

– Где мы и дотянули до сорок пятого года, а после победы на юге Франции появились посланцы из Израиля, тогда еще Палестины… – нелегально пробравшись в страну, Шауль начал воевать в отрядах Хаганы подростком:

– Но свою родословную я помню со времен Шарлеманя, – усмехнулся он, – и помню, как управляться со столовым серебром… – он заставлял подопечную расхаживать по вилле со стопкой книг на голове:

– У тебя должна быть безукоризненная осанка, – говорил он девушке, – Жаклин в детстве, наверняка, занималась балетом… – Анна смотрела на дочь:

– Она изменилась, – поняла женщина, – повзрослела. Господи, только бы с ней не случилось ничего плохого, – месье Поль добродушно заметил:

– Мы будем сообщать вам, как обстоят дела у Джеки. Ваша дочь выполняет очень важную миссию, однако я уверен, что она справится… – бабушка изящно отпила кофе:

– Справится, разумеется, – уверенно сказала мадам Симона, – а вы, молодой человек, – она потрепала месье Поля по плечу, – приезжайте к ней на свадьбу, – месье Поль серьезно отозвался:

– Спасибо за приглашение, не премину воспользоваться, – мадам Симона прижала к себе внучку:

– Мы с твоей матерью еще поведем тебя под хупу. Все будет хорошо, Жаклин… – Джеки хлюпнула носом: «Спасибо, бабушка».

Ранний завтрак действительно оказался ранним.

Старый хронометр Авраама показывал едва шесть утра. Улица Яффо просыпалась. Лавочники с грохотом поднимали ставни, в подворотнях шныряли помойные коты.

Хасиды в черных капотах, шаркая растоптанными ботинками, расползались по неприметным синагогам, усеивавшим поворот к Меа Шеарим. Кафе было известно Аврааму:

– Я сидел здесь с покойным Штерном, – сообщил профессор Судаков собеседникам, – до войны. Отсюда мы поехали в кибуц, но сначала подхватили девчонок… – у бывшей секретарши кафедры Рахели, тогдашней подружки Авраама, появилось двое внуков:

– И у меня родятся внуки, – уверенно подумал профессор, – но сначала у нас с Анной будет сын или дочка. Дочка, – нежно улыбнулся он, – Ирит, как анемоны на севере, – он тосковал по Анне, застрявшей в Тель-Авиве.

– Она встречается с Джеки, – напомнил себе профессор, – девочка, наверное, едет в Европу с тайной миссией. Не будь эгоистом, Авраам, в твои года можно и потерпеть…

Рабин изящно ел свешивающийся за края тарелки омлет:

– Штерн четверть века, как мертв, – заметил начальник штаба армии. Авраам поднял бровь:

– Я в курсе. Однако при жизни он не пропускал хорошеньких девчонок, чего я желаю и присутствующей компании… – Даян вытер тарелку питой:

– Ты, Авраам, все не успокаиваешься. Будешь, как в русской частушке о покойнике, чтобы тебе жить до ста двадцати лет… – они расхохотались. Профессор отхлебнул кофе:

– В отличие от вас, я русского не знаю, только мат, – он подмигнул собеседникам, – но частушку я помню… – Авраам внезапно поинтересовался:

– Кстати, кто убил Штерна?

Даян закашлялся:

– Вытащил на свет дела давно минувших дней, археолог. В любом случае, не мы, – он переглянулся с Рабиным, – мы тогда торчали в кибуцах, обучая молодежь военному делу в отрядах Пальмаха и к Тель-Авиву не приближались… – профессор пыхнул Noblesse:

– Но могли. Ладно, – он потянулся, – меня будущим историкам в его смерти не обвинить. У меня железное алиби, я в это время сидел в Аушвице с документами пана Вольского… – Авраам пожалел:

– Яд ва Шем тянет с признанием покойного Виллема и Мон-Сен-Мартена праведниками мира. Ничего, в следующий раз я поеду к ним с Иосифом… – пасынок умел убеждать людей:

– Хорошо, что он собрался в политику, – понял Авраам, – страна его полюбит. Он не сабра, но для места в Кнессете такое не обязательно. Но сначала надо избавиться от мамзера, раз и навсегда… – вспомнив о мамзерах, он скрыл тяжелый вздох.

Авраам велел дочери и жениху ждать его в четверть восьмого в кафе рядом с раввинатом:

– Здесь десять минут ходьбы, я все успею… – он хотел, чтобы Фрида и Эмиль услышали все от него самого:

– Я тянул, – Авраам был недоволен собой, – потому что не мог собраться с силами. У Эстер все бы получилось лучше, она и командиром была более способным, чем я. Она могла стать генералом, если бы женщин допускали до высших должностей…