Константин Петришин - Битва за ясли господни

Полковник Буамгартен усмехнулся.

– Ну, хотя бы, в этом наше преимущество. Ну что начнем?

– Рановато, – сказал капитан Хомяков. – Вот как выйдут на линию виноградников, тогда и начнём. Иначе мы их шрапнелью не достанем.

Полковник Буамгартен не стал возражать, но все же заметил:

– Смотри – не прозевай… А то как бы штыками не пришлось отбиваться… Пуля, хотя и дура, однако своего турка найдет.

Тем временем под прикрытием штуцерных турецкие батальоны двинулись вперед. Одновременно их кавалерия попыталась сходу прорваться на правом фланге, но и конница и

батальоны были встречены огнем из орудий стрелков, засевших за гребнем канавы. Ряды турецкой пехоты стали редеть прямо на глазах. Пойдя еще саженей сто, штуцерные и батальоны остановились, а затем в беспорядке отступили назад.

По всей линии обороны грянуло «Ура!» Несколько смельчаков, встав во весь рост, стреляли стоя, однако тут же были возвращены командирами на свои места. И вовремя. Турецкие штуцерные, отступив с батальонами до виноградников, залегли там и стали поражать каждого, кто поднимет голову над валом.

Атака кавалерии в обход селения тоже не принесла успеха. Глубокий снег не позволил ей провести быструю атаку, а батальон майора Коломийцева и гренадеры, стоящие в селении, выдвинулись на окраину и встретили кавалерию убийственным огнем.

Через час турки повторили атаку. Она началась с обстрела неприятельскими батареями позиций обороняющихся в центре и на левом фланге.

Турецкие орудия гремели минут двадцать. Когда они смолкли, поднялась густая цепь стрелков, за которой двигались пять батальонов пехоты на участке обороны в центре и три батальона на левый фланг.

– На семь бед – один ответ, – сказал капитан Хомяков, наблюдая за движением противника, и пояснил, перехватив на себе вопросительный взгляд полковника Буамгартена. – Теперь без штыков не обойтись…

Когда турецкие батальоны приблизились на расстояние орудийного выстрела, все 12 пушек, которыми располагал отряд полковника Буамгартена, открыли огонь шрапнелью, однако турки, неся потери, продолжали двигаться вперед. Не остановили их и застрельщики, они вскоре отступили за вал, чтобы не оказаться отрезанными.

До вала оставалось саженей пятьдесят, когда турки ускорили шаг, а затем с криком бросились вперед.

Полковник Буамгартен перекрестился.

– Ну что, Василий Петрович? – обратился он к Хомякову. – Господня воля – наша доля? Командуй: «В штыки»!

Леденящее душу слово «В штыки!» молнией пронеслось по всей линии обороны.

Уже можно было видеть лица турецких пехотинцев. Тридцать саженей… Двадцать… Десять… Первая волна турок преодолела ров и стала взбираться на вал. И тогда он вдруг ожил, поднялся, ощетинившись холодно блеснувшими штыками.

Первая волна турецкой пехоты была переколота. За ней накатилась вторая… затем третья…

На левом фланге турки, казалось, уже начали теснить обороняющихся, однако в дело вступили подоспевшие 4-я гренадерная и 11-я мушкетерская роты и турки попятились.

Штабс-капитан Грицай-первый, увлекшись боем, начал преследовать противника, но вдруг, почувствовал страшной силы удар в голову, затем невыносимую адскую боль и стал терять сознание.

Как сквозь сон до него донеслись чьи-то слова: «Братцы! Да у него дырка в голове!»

На правом фланге, несмотря на то, что оборона примыкала к обрывистому берегу Дуная, турки проявили упорство и, невзирая на потери, не прекращали атаковать.

…Капитан Хомяков прибыл на правый фланг в самый разгар боя с двумя ротами от 3-го батальона и после получасовой ожесточенной рукопашной схватки заставил турок отступить.

Хомяков подошел к капитану Грицко-второму, чтобы передать распоряжение полковника Буамгартена отвести роту гренадеров в Читати, занять там позицию и ожидать отвода туда всего отряда, как вдруг, откуда-то из-за его спины раздался выстрел.

Капитан Грицай-второй вздрогнул, недоуменно посмотрел на Хомякова и стал медленно падать на бок.

Хомяков подхватил его на руки. Подбежали еще несколько гренадеров и уложили капитана Грицая-второго на солдатскую шинель. Другие гренадеры бросились к раненому турку, который выстрелил в их капитана и штыками добили его.

Хомяков наклонился над капитаном Грицаем-вторым, который пытался что-то сказать, однако вместо слов изо рта у него хлынула кровь…

3

В 11 часов полковник Буамгартен приказал начать отход войск к Читати на позицию, которую они занимали 19 декабря.