Андрей Пятчиц - Невыдуманные истории. Книга вторая. О богатстве и азарте

Едва ли не с первых дней существования христианства у последователей Христа возникла существенная проблема: как оставаться верным Его заповедям и не потерять материально? Ну как войти в известное евангельское игольное ушко, если есть соблазн обладать материальными благами, которые часто сами «идут» в руки! Некоторые отказывались от них легко и полностью, другие отдавали значительную часть, третьи – малую толику, а большинство – совсем мало, но регулярно, во время литургии. Каждый делает это по-своему и в соответствии со своим карманом, степенью щедрости или жадности. Вопрос очень непростой. Достаточно, к примеру, задуматься над тем, чья жертва больше – грош бедняка или сотня богача?

С приходом христианства люди столкнулись со сложнейшей проблемой борьбы с приобретением благ, обладание которыми и увеличение их до практически неограниченных пределов стало прямо или косвенно порицаться. Эта борьба представляет собой по сути борьбу с изначально заложенным в человека инстинктом (с доисторических времён всем хотелось добыть мамонта покрупнее, пещеру поудобнее, шкуру для обогрева себе и подруге жизни потеплее, а лучше две, каждому…). Заложен он во всех, в нищих и в миллиардерах, но, как и все прочие инстинкты, в каждом он выражен в разной мере. Исключения по-прежнему подтверждают правила, поэтому расхожая фраза «ну куда ему ещё надо» глупа и легко объяснима – тут всё как и в прочих инстинктах (самосохранения, половом и вытекающих из них). У одних желание стать богаче развито больше, у других – меньше, как и, например, желание доминировать.

Со всеми инстинктами, если они имеют место быть, бороться сложно, но в какой-то мере возможно, и, опять же, далеко не каждому. Вон сколько народу боролось с самым сильным половым инстинктом! Бичевали себя, плоть свою разными жуткими способами умерщвляли, но частенько срывались, и… не всем удавалось её победить. Порой приходилось даже идти на противоестественное человеку членовредительство (вспомните, например, толстовского отца Сергия, и случаев оскопления не счесть!). Успешнее всего с половым инстинктом удавалось бороться импотентам, фригидным дамам, асексуалам и людям, достигшим определённого возраста. Впрочем, это уже не «борьба», но физиологические особенности.

Итак, ясно, что вопрос отношения к богатству, обозначенный в Евангелиях, представителям неслыханной ранее религии – христианам – надо было решать. И решение это было найдено. Оно нашло своё выражение в появлении абсолютно новой формы благосостояния – общинного. Схема его, при ближайшем рассмотрении, достаточно странна: каждый член христианской общины мог вести аскетический образ жизни внутри названной общины, обладавшей очень значительными материальными благами и стремившейся к ещё большему обогащению группы людей, объединённых одной идеей. То есть «я лично аскет и единомышленники мои аскеты, но все мы вместе можем позволить себе самые разные богатства, имеющие, к примеру, форму денежную или в виде зданий и земли, на которой работают селяне, принадлежащие не мне, но нам , аскетам» и так далее. И речь здесь идёт не только о монахах и монастырях, а об инстинкте обогащения, противоречащем Евангелию, но нашедшем способ придать благовидную форму своему проявлению…

Общинная собственность имелась у первохристиан задолго до появления монашества. В первые века христианства она была выражена меньше, так как в удалённые места уходили семьями, к которым присоединялись другие семьи, а тут уж без получения богатства на бытовом уровне не обойтись. Ну какая мать откажет своему ребёнку в лучшем кусочке еды? Вопрос риторический.

Есть в Новом завете (точнее, в Деяниях апостолов) и вызывающие неоднозначную трактовку эпизоды, о которых священники упоминают редко ввиду именно этой неоднозначности. Некие первохристиане – Ананий и его супруга Сапфира – в рамках развёрнутой апостолами программы по избавлению от всех видов дурно влияющей на духовный мир христианина собственности путём продажи «неверным», между прочим, и сдаче вырученных средств, повели себя нехорошо, за что и были жесточайшим образом наказаны Господом руками апостолов (предположительно, ап. Петра):

«Некоторый же муж, именем Анания, с женою своею Сапфирою, продав имение, утаил из цены, с ведома и жены своей, а некоторую часть принес и положил к ногам Апостолов. Но Петр сказал: Анания! Для чего ты допустил сатане вложить в сердце твое мысль солгать Духу Святому и утаить из цены земли? Чем ты владел, не твое ли было, и приобретенное продажею не в твоей ли власти находилось? Для чего ты положил это в сердце твоем? Ты солгал не человекам, а Богу. Услышав сии слова, Анания пал бездыханен; и великий страх объял всех, слышавших это. И встав, юноши приготовили его к погребению и, вынеся, похоронили. Часа через три после сего пришла и жена его, не зная о случившемся. Петр же спросил её: скажи мне, за столько ли продали вы землю? Она сказала: да, за столько. Но Петр сказал ей: что это согласились вы искусить Духа Господня? вот, входят в двери погребавшие мужа твоего; и тебя вынесут. Вдруг она упала у ног его и испустила дух. И юноши, войдя, нашли её мертвою и, вынеся, похоронили подле мужа её. И великий страх объял всю церковь и всех слышавших это» (см. Деян. 5:1—11).