Андрей Пятчиц - Невыдуманные истории. Книга вторая. О богатстве и азарте

Но недаром человечество интересуется историей, которая, по словам знаменитого оратора, политика, философа и т. д. Марка Тулия Цицерона, является наставницей жизни («Historia magistra vitae [est]»). Страдает она лживостью, приспособленчеством, неточностью и многими другими, схожими, кстати, с человеческими, патологиями, но это совсем не значит, что надо её, историю, однозначно оставлять без внимания и даже знать не хотеть и не любить. Короче, способ и деньги, и здоровье сохранить, в определённой степени, есть. И подсказан он как раз помянутой историей, донёсшей свой рецепт до наших дней из Древнего Рима. Способ этот бесспорно доказал свою эффективность в богатом городе Помпеи и ещё более удовлетворённом материально соседнем Геркулануме. Основным правилом жителей этих городов было «carpe diem» (буквально – «лови день»), т.е. живи сегодняшним днём, веселись и приноси себе радости сегодня, в силу своих возможностей и способностей, потому как неизвестно, что будет завтра!

Обычный банкет древних римлян.

Будут проблемы? Вот завтра ими и займёшься, а сегодня приложи все усилия на то, чтобы провести день в своё удовольствие. И ведь оказались правы! Однажды это совершеннейшим образом роковое «завтра» наступило. Предположительно 24 августа 79 года нашей эры проснулся Везувий и уровнял всех жителей во всех смыслах, не исключая количество денег в кошельке и заначке. В известной мере, конечно, но перехитрили суровый рок последние жители этих городов. Своим роскошным ужином накануне перехитрили. Но ведь успели до них многие поколения жителей этих городов пожить всласть на протяжении десяти столетий в здоровом климате у не очень капризного моря! В большей выгоде оказались те поколения помпейцев и геркуланумцев, которым повезло прожить весело свою жизнь без достаточно частых в этой зоне землетрясений и извержений Везувия. Отвлекались, естественно, на малое время на неизбежные бытовые и житейские неприятности, но с музыкой провожали своих близких в мир иной, который, по их твёрдому убеждению, был продолжением этого, созданного богами и ими, весёлого.

Смерть человека рассматривалась этими людьми не с привычной современным европейцам точки зрения, но как расставание с близким человеком, с которым непременно предстоит встретиться и продолжить привычный стиль существования в потустороннем мире. Вне всякого сомнения, помпейцы и геркуланумцы больше боялись гнева Везувия, чем смерти. Потому что с Везувием не понятно ничего, а с потусторонним миром всё ясно, хотя (или именно поэтому) никто его не видел, но он ЕСТЬ. Богатая и весёлая жизнь у древних римлян была. Жители же Помпеи и Геркуланума, достаточно хорошо жившие в состоянии постоянной угрозы со стороны Везувия, наслаждались ею в земной жизни в ожидании ещё больших благ в потустороннем мире.

Минуло достаточно много времени, прежде чем на смену старому подходу к существованию человека в мире пришло совершенно иное видение проблемы жизни, смерти и роли в них материального богатства. Эти глобальные перемены произошли с появлением христианства, которое впервые в истории человечества стало почитать бедность.

Не касаясь сугубо теологических аспектов, но внимательно рассмотрев причины быстрого распространения новой религии, становится очевидным, что победила она своей социальной направленностью. В отличие от всех видов язычества, христианство изначально подразумевало создание групп (общин) единомышленников, которые не только были объединены религиозными убеждениями, но и активно помогали друг другу в трудную минуту и в повседневной жизни. Это коренное отличие христианства от язычества основано на индивидуальном контакте людей в отношениях с богами. На совместные праздники язычники собирались, совершали на них жертвоприношения, но много более важным был личный контакт с тем или иным богом и принесение ему личной жертвы, а не совершённой жрецом. Поэтому христианские взаимопомощь и солидарность привлекали к себе прежде всего выходцев из низших слоёв общества: нищих, бедных и рабов. Богачи туда, несмотря на жизнеописания (агиографии) многочисленных святых, попадали редко.

Обращает на себя внимание то, что намного чаще христианские святые родом из знатных семей, которые порвали со своей прошлой жизнью и презрительно стали относиться к материальным благам. Если попробовать посчитать соотношение выходцев из бедных и богатых семей в сонме святых, то «перевес» будет явно на стороне последних, как правило имевших материальные блага, но от них отрекшихся. Есть, конечно, и такие, которые стали святыми без упомянутых жертв, но их сравнительно мало. В основном короли, князья, церковные иерархи, воинственные борцы за идею путём насилия и т. п. Получается, что отношение к богатству было серьёзным знаком для признания святости на протяжении всего периода существования христианства. Но это не всё в отношениях настоящего христианского подвижника-бессребреника и богатства. Проблема в том, что часто, очень часто таким с бòльшей охотой подают, и порой так много, что настоящие подвижники вынуждены раздавать излишки. Это отвержение богатства почти всегда поминается в жизнеописаниях знаменитых нищих (типичный пример – св. Алексий Человек Божий и св. Франциск Ассизский, о которых речь пойдёт ниже).