Светлана Морозова - Куда ведешь, куда зовешь, Господи!

Первый Новый Год в Алма-Ате обозначился дождиком, никакого новогоднего снега не было. А наши ночи после праздника были заняты проектами и зачетами. Прибегали вечером с занятий голодные как собаки.

От архитектурного корпуса до общаги надо было ехать на автобусе остановок шесть. Денег вечно не хватало, и мы предпочитали по возможности проехаться зайцами. Стрельчиха особенно в этом преуспевала. То у нее не было монет, только рубли, то делала вид, что билет не купила по рассеянности, то вообще говорила, что денег нет, и просила кого-нибудь из нас заплатить за нее. Долг, конечно же, не отдавала, а требовать вернуть пятак никто не осмеливался.

Как-то мы ехали, в автобусной толпе Валентина торчала у задней двери, а я устроилась возле кабины водителя на месте кондукторши, которой не было. Я прогнулась к кабине, взяла лежащий рядом с водителем микрофон и, подмигнув ему, сунула нос в шарф и гундосо проорала:

– Граждане, прошу платить пятак, с зайцев штраф один рупь! Эй, девушка в темной шляпке с розовыми цветочками, я уже десять минут слежу за Вами, как Вы кажный раз таки зайцем катаетесь, и уже не впервой пытаетесь нагреть государство. Я щас проберусь к Вам, зайчиха, так что, ласкаво просимо – готовьте рупь! Ждать устала, так что штраф схлопотала, голубушка.

В зеркало водителя было видно, как Стрельчиха суетливо заторопилась к двери и заорала:

– У меня пятак нашелся!

– Не надо мне мозги пудрить, я этого пятака жду уже три остановки! Граждане, задержите зайчиху, и пусть передаст деньгу. Автобус не остановится, пока не получу рупь. Да поживей! – неумолимо вопила я гнусавым голосом.

– Да у меня пятак нашелся! – срывающимся голосом заорала пунцовая как помидор Стрельчиха.

– Поздно уже, передайте деньгу! – гремела я на весь автобус.

Рубль передали, я забрала его себе, оставив пятак водителю. Стоящий рядом Боря Бойко ржал как мерин.

Доехав до своей остановки возле гастронома Южный, студенты толпой посыпались из автобуса.

Дойдя до Южного, я сунула нос в шарф и гнусавым голосом сообщила:

– Граждане пассажиры, у нас есть прекрасная возможность купить на Стрельчихин рубль бутылку портвейна, надо только добавить чуток. Хватит ей балдеть на халяву!

– Ах, ты, это ты, Левая спектакль устроила?! Отдай деньги – последние!

– Ну как, девки, простим, или казним и пропьем?

– Казним и пропьем, что-то стало холодать! Глинтвейн из вермута избавит нас от простуды, на бутылку наскребем, закусь купим в закусочной, пока еще работает. Ноги в руки и бежим!

В закусочной возле общаги все уже было съедено, осталась только слипшаяся холодная вермишель с подливом. Ну, и это сойдет.

Добравшись в общаге до своего этажа, услышали пение казашки Базили. Приоткрыв дверь ее комнаты, я увидела кучу ее друзей казахов, расположившихся на стульях и кроватях. Базиля сидела в центре у стола с домрой в руках и сильным красивым голосом, как у Розы Баглановой, пела казахскую песню. Удивительная мелодия завораживала пронзительной душевностью и мастерством исполнения юной певицы. Это была, конечно-же, песня о любви, что было ясно, не зная языка. Я прикрыла дверь, и мы повернули к себе. Стрельчиха, шумно потянув носом, сказала:

– У Базили день рождения, а на кухне что-то варится, наверняка вкусненькое типа бешбармака.

Мы зашли на кухню. Она была пуста, а на плите в десятилитровой кастрюле варились казы – блюдо из конских ног для гостей Базили. Полная кастрюля казы, штук десять, и без охраны! – никого нет. А жрать хочется безумно!

– Интересно, как думаешь, долго варится, Валентина?

– Да час, наверное, судя по воде. Уже, пожалуй, готово!

Мы вышли в коридор. Постояв в раздумье, я скомандовала:

– Валентина, дуй за вилкой и мигом назад, жду!

Стрельчиха прискакала с вилкой. Я скомандовала:

– Тащи из кастрюли две казы, спрячь под кофтой, да мигом чеши в комнату. Не дрейфь, подруга, все будет тип-топ, покараулю.

Вышла, оглядела коридор. Пусто! Операцию изъятия провернули молниеносно. Горяченные казы, засунутые под шерстяную кофту, так жгли Стрельчихин живот и руки, что она тихонько попискивала от боли и эти лошадиные ноги чуть не выронила. Но стойко стерпела, только взвыла, молниеносно допрыгнув несколько метров до нашей комнаты. А когда я мигом повернула ключ в двери, Стрельчиха все-таки не удержалась и ляпнула эти казы из-под кофты на пол, не донеся до стола. Грассиха козочкой подскочила и подняла их. Они оказались не только горяченными, но и тяжеленными. Люська, торопливо бросила их на стол, пальцы ее рук заполыхали.