Нелли Шульман - Вельяминовы. За горизонт. Книга третья. Том второй

– Как и нынешний фарс, – он постарался изобразить на лице приличествующую обстоятельствам серьезность, – они не посылают за границу беспартийных. В Италию мне поехать разрешили, но сейчас речь идет о работе, – по рации Мортин велел ему не опаздывать на заседание бюро и, как выразился генерал, одеться достойно:

– В костюм, – сухо сказал генерал, – с рубашкой и галстуком. У вас хорошие рекомендации, но бюро есть бюро, и это торжественный момент в вашей жизни, – Павел не читал своего заявления, расписавшись под ним, не глядя, но ожидал, что рекомендации ему дали очередные лубянские твари:

– Хотя вряд ли товарищ Матвеев, – усмехнулся Павел, – от него я хороших рекомендаций не дождусь…

У стола бюро переминался парень по виду немногим старше Павла. Юноша решил, что перед ним школьный учитель:

– Или нет, – он прислушался, – это ученый, – бюро обкома собеседовало и выезжающих в командировки за границу. Павел проходил такое интервью, как мрачно думал он, перед итальянским вояжем:

– Но у меня все отскакивало от зубов, а парень, кажется, тонет…

Один из членов бюро наставительно сказал:

– Генеральных секретарей коммунистических партий братских стран надо знать поименно, товарищ Плавников, – парень покраснел, – вы коммунист, кандидат исторических наук, это не первая ваша поездка за рубеж, – его сосед поджал губы:

– Первая в капиталистическую страну, но вы, товарищ Плавников, пока не готовы достойно представлять СССР, оказавшись во враждебном окружении, – историк блеснул очками:

– Но у меня доклад, – чуть не плача, сказал он, – программа конференции утверждена. Я еду в нейтральную страну, Швеция – не член НАТО, – председатель бюро покачал головой:

– Швеция размещает на своей территории военные базы североатлантического альянса. Бюро считает, что вы не созрели идеологически для такой командировки, товарищ Плавников, – он отложил папку историка, – всего хорошего, – перед ним лежал список, – товарищ Левин, Павел Наумович, прошу вас…

Павел поправил пламенеющий на белоснежной рубашке алый галстук. На лацкане купленного в Риме пиджака виднелся комсомольский значок. Перед бюро, разумеется, никто не садился. Павел вспомнил, что руки в карманы засовывать нельзя:

– И нельзя думать о том, как я их ненавижу, – он обаятельно улыбнулся, – мэтр прав, любая эмоция изменяет лицо, пусть и мимолетно, – председатель бюро откашлялся:

– Расскажите вашу биографию, товарищ Левин.

Павел вспомнил о могиле отца на далеком аляскинском берегу, о рве, куда сбросили тело его матери:

– Мои родители стали жертвами сталинских репрессий, – сидящий сбоку пожилой человек взглянул на него с интересом, – я родился и учился на Дальнем Востоке. Потом я приехал в Москву, – официальную биографию Павла редактировали на Лубянке, – где закончил художественное училище и институт восточных языков. В прошлом году я поступил в аспирантуру, – добавил Павел, – я специализируюсь по китайскому языку. Я член комсомольского бюро института и вхожу в состав бюро Ленинского райкома ВЛКСМ, – пожилой мужчина добродушно сказал:

– Не скромничайте, товарищ Левин. Вы популярный писатель, печатаетесь в «Юности» и других журналах, – Павел позволил себе еще одну улыбку:

– Излишняя развязность их насторожит, – он ненавидел себя за то, что не может сказать в лицо бюро правду:

– Хотя другого выхода нет, – вздохнул Павел, – мне нельзя попадать в опалу, это не поможет семье, – по словам Мортина, речь шла о его назначении на дипломатический пост:

– Я надеюсь, что своим творчеством я приношу пользе великой стране Советов, – Павлу понравилась искренность в собственном голосе, – однако научная деятельность для меня сейчас вышла на первый план, – председатель поинтересовался:

– Как вы оцениваете нынешнюю политическую обстановку в Китае?

О политической обстановке в Китае Павел, каждый день читавший «Жэнминь жибао», мог рассказать, не просыпаясь:

– Политика Мао Цзэдуна толкает Китай в опасную пропасть откровенного отхода от ценностей коммунистического образа жизни, – серьезно сказал Павел, – как сказано в открытом письме ЦК КПСС всем коммунистам Советского Союза, опубликованном в 1963 году, – он повысил голос:

– Наша славная ленинская партия на протяжении всей своей истории вела непримиримую борьбу против правого и левого оппортунизма, троцкизма и ревизионизма, догматизма и сектантства, национализма и шовинизма во всех их проявлениях, как внутри страны, так и на международной арене, – бюро слушало его завороженно, – а товарищ Мао Цзэдун проводит изоляционистскую политику, отягощенную его стремлением к ревизионистской, шовинистической идеологии. Недавний пограничный конфликт на острове Даманском стал результатом именно этой пагубной линии китайского руководства, – председатель кивнул: