Нелли Шульман - Вельяминовы. За горизонт. Книга третья. Том второй

– Раньше жгли дрова в каминах. При живом огне я согласен на морозы, а при дохлых батареях, – он махнул себе за спину, – нет. В Советском Союзе везде центральное отопление, – Генрих кисло сказал:

– Везде, только кое-где попадаются буржуйки, например на великих стройках коммунизма. Ты прав, – он затянулся сигаретой, – думаю, он попытается скрыться в южном направлении, добравшись до Ванзее, – озеро сообщалось с рекой Хафель, которую и пересекала граница:

– Хорошо, что Шлахтензее ни с чем не сообщается, – мотор опеля натужно ревел, – иначе он бросил бы машину прямо здесь, – Джон не сомневался в способностях Паука к зимнему плаванию:

– Но и я не зря провел время в Сибири, – он удерживал руль одной рукой, – правильно, что я забрал у Полины браунинг Генриха и не потащил ее в погоню, – по машине Паука стреляла именно сестра. Полина даже не ахнула, когда Ритберг свалился на пешеходную дорожку:

– Он все делает ради позерства, – пробормотала сестра, – он подставился под пулю, чтобы расположить к себе Генриха, – Джон не успел остановить Полину.

Высунув браунинг в окно опеля, сестра спокойно выстрелила в стоящую под тусклым фонарем машину:

– Оттуда и вели огонь, – автомобиль немедленно включил задний ход, – она молодец, но ей надо сейчас вернуться в отель, – Джон велел сестре:

– Вылезай наружу, лови такси. Не попадайся на глаза Ритбергу, – он приподнялся, – впрочем, это затруднительно в такой толпе, – посетители вечера сгрудились на дорожке. Джон издалека услышал сирену скорой помощи:

– Если приехала скорая, то сейчас явится и цирк с конями, как его называет Волк, – он подтолкнул Полину, – ты не должна вызывать подозрений Ритберга, ты сидишь в ложе филармонии и слушаешь Бетховена. Хотя, может быть, пуля Паука достигла цели…

Полина бросила в рот сигарету. В темноте машины ее лицо казалось постаревшим:

– Давай, – нетерпеливо сказал Джон, – Паук сейчас выедет на шоссе, мне надо его настичь…

Полина отозвалась:

– С Ритбергом все в порядке. Такие, как он, всегда выживают. Будь осторожен, – она вылезла на стоянку, – свяжись со мной, если…, – сестра не закончила, но Джон знал, что она имеет в виду:

– Если я выживу, – красные огни машины Паука были всего в нескольких десятках метрах от него, – с шоссе мы съехали, можно стрелять…

Лесная тропа вела к закрытому на зиму пляжному комплексу на берегу озера Ванзее. Открыв дверь опеля, Джон выпустил несколько пуль по шинам Паука:

– И по заднему стеклу, – он услышал звон осколков, – проклятые экономные немцы, что им стоило оставить фонари включенными?

Впереди показались массивные запертые ворота, встроенные в не менее импозантную арку. Комплекс строили в функциональном стиле двадцатых годов, однако при Гитлере он не избежал обычных нацистских улучшений, обретя отдельный вход в виде неуместного на пляже баварского шале. Машина Паука свернула налево:

– Там обрыв, – Джон нажал на газ, – он что, собирается с утеса спрыгнуть в озеро?

Прорываясь через переплетение голых кустов, он не успел затормозить:

– Его в машине нет, – понял Джон, – дверцы открыты, – опель с размаха ударил в багажник оставленного на обрыве автомобиля. Джон рванул на себя ручной тормоз. Машина Паука, переворачиваясь, скатилась на каменистый клочок берега:

– Сейчас и опель свалится следом, – Джон почувствовал движение под ногами, – надо прыгать, – колючие кусты царапали лицо, он сжался в комочек:

– Только бы не упасть, – машина Паука превратилась в гудящий костер, – надо удержаться на краю, – опель Джона рухнул вниз, языки пламени взвились в звездное небо. Выбравшись на утес, Джон полежал, изнеможенно дыша:

– У станции я найду такси, – он пошарил по карманам, – или нет, нельзя привлекать к себе внимания. Только десять вечера, городская железная дорога еще работает…

Вытерев лицо шарфом, припадая на растянутую ногу, он заковылял к станции Николасзее.

Защелкали вспышки фотоаппаратов, кто-то из репортеров закричал:

– Депутат Краузе, означает ли ваш визит в Западный Берлин то, что дело находится под контролем министерства внутренних дел федеративной республики? – Фридрих обаятельно улыбнулся:

– Я, как вы сами сказали, депутат и не могу высказываться от имени министерства, – длинноволосый журналист сзади отмахнулся:

– Оставьте церемонии, Фриц, – по мнению Краузе, союзники непоправимо испортили манеры в анклаве, – у здания аэропорта стоят полицейские машины, а всем известно, что наш новый шеф полиции ваш протеже…