Олег Филатов - Операция «Царский ковчег». Трилогия. Книга 2. Символ веры

– Алёша, расскажи мне о себе. Мне так интересно.

– Что рассказать, Наташа? Я не очень люблю вспоминать о своём прошлом.

– Ну, хотя бы о детстве. Ведь я совсем не знаю о тебе. Ну, хорошо, слушай.

– —Ты знаешь, Натали, вот мы с тобой гуляем сейчас по парку, и я невольно, глядя на детей, вспоминаю своё детство. Обычно, мы, я имею в виду, наша семья, летом, каждый год выезжала в Ревель для приема официальных визитов глав государств. К этому времени мы переселялись в Петергоф, а оттуда на борту «Штандарта» уходили в плавание. Это был не просто отдых. Меня постоянно обучали чему-то новому. Я любил матросов, и занимался с ними строевой подготовкой. Обычно я носил белую матросскую форму и бескозырку. Мы с сёстрами играли в кости и домино, смотрели кинофильмы и слушали балалаечников на открытой палубе. Часто купались, на островах, устраивали пикники, катались на лодках. Папа обучал меня плаванию, искусству гребли и управлению шлюпкой. Он часто мне рассказывал об устройстве яхты и принципах работы машин. Иногда в путешествии нас сопровождали мои друзья – дети нижних чинов, с которыми я пел строевые песни, занимался гимнастикой и играл в военные игры. С удовольствием ел я щи, кашу и черный хлеб, который каждый день мне приносили на пробу с камбуза. Облизав ложку, я говорил: «Вот это вкусно». Помню 9 июня 1908 года мы прибыли на встречу с королем Эдуардом VII в Ревель на поезде; «Штандарт» ждал нас в порту. Стоял безоблачный летний день. Вся церемония приема, казалась мне бесконечной. В соответствии с протоколом, я стоял навытяжку позади папы, поскольку я по положению, тоже должен был приветствовать гостей, но после него. В этот день король Великобритании Эдуард VII преподнёс мне подарок: большой сундук. В нем находилось двенадцать различных образцов карабинов с полным комплектом боеприпасов. А бабушка, Натали, ты, конечно, понимаешь, что речь идёт о вдовствующей императрице Марии Фёдоровне, она подарила мне маленький «мерседес», который я сам водил в парке.

– А где теперь это всё Алексис? – Спросила Натали.

– Там всё осталось в России.

– Жаль, очень жаль, что всё так сложилось.

– Ну, вот скажи, Алексис, тебя, наверное, многому чему обучали. Ты ведь Наследник и тебя готовили управлять государством.

– Правильно. Мне ведь давали знания в комплексе. Преподавателями моими были Воейков В. Н. – генерал, командир лейб-гвардии гусарского полка, генерал-майор свиты, позже, в декабре 1913 года он стал комендантом дворца.

Директор международного института иностранных языков, Чарльз Сидней Гиббс, обучал меня английскому и немецкому языкам. Жена генерала Брусилова А. А. учила меня французскому. Моим воспитателем был Пьер Жильяр, он родом из Швейцарии. Директор 1-го кадетского корпуса Петров П. В. преподавал мне русский язык, русскую литературу, историю, математику. Другим педагогом по математике был Эрнст Платонович Зетов. Отец Александр (в миру Александр Петрович Васильев) был нашим придворным священником и преподавал нам «Закон Божий». К 14 годам я все молитвы знал наизусть.

Музыку мне преподавали отдельно. Мама сама прекрасно играла на рояле, папа на гитаре. Любил я бывать на балах. Помню, кажется, это было в 1913 году, однажды в Ливадии во время исполнения танца я пригласил одну из фрейлин. Мама долго от всей души смеялась. Мне ведь было всего девять лет. Я выглядел очень серьезно и говорил фрейлине: «Сейчас надо два шага назад, ну же, двигайте ногами! Я точно выполнял наставления, полученные в танцклассе…». А уж как я любил слушать полковые оркестры. Вот так Наташа!

Помню, как к 100-летнему юбилею Московского лейб-гвардии полка получил я в подарок от штабс-капитана этой воинской части, барона фон Штакельберга, две кантаты: одна была посвящена полку, а другая написана по случаю назначения меня его шефом.

– Я представляю, Алексис как ты выглядел. Маленький и важный. А ты хорошенький был в детстве? – Спросила она, затаив дыхание.

– Ты знаешь, Натали, я был кудрявый, и действительно хорошенький, и шаловливый.

Это потом волос поменялся. Они у меня были пушистые и светлые, и меня за это прозвали «Пухом», а стригли меня «под горшок». Вот так. Я хорошо был знаком с придворным этикетом. Церемониальные действа доставляли мне удовольствие».

Так, когда я выходил из дворца в парк в Царском селе, то в соответствии с ритуалом звенел дворцовый колокольчик. По этому сигналу гвардейцы, а также все, кто, случайно оказывался на пути, обязаны были встать по стойке смирно и отдать честь. Под торжественные звуки труб, я с наслаждением обходил быстро выстроившиеся шпалеры, приветствуя солдат по-военному, как учил отец. В ответ гремело: «Здравия желаем!»