Олег Филатов - Операция «Царский ковчег». Трилогия. Книга 2. Символ веры

– Хорошо Алёша, можно я буду так Вас называть? Мы ещё с Вами поговорим о будущем. У меня здесь влиятельные друзья и я могла бы Вам помочь. Вы, наверное, совсем одиноки? Я Вам дам адреса своих друзей в Берлине, куда Вы сможете приходить, как к себе домой. Ну, а теперь, я должна вернуться к публике, а то они загрустили.

– Спасибо, спасибо Натали. Подали вино марки «Форстер» урожая 1911 года. Публика разбрелась группками по залу и что-то обсуждала. К Алексису подошёл человек во фраке и представился:

– Представитель «БМВ», коммерческий директор Ханс Беккерманн.

– Очень приятно. Господин Беккерманн, Алекс Шмидт, сотрудник Восточного отдела МИД.

– Господин Шмидт, я хотел услышать от Вас мнение о наших авто. Я, так сказать, человек прагматичный. А здесь все говорят ни о чём. Вы простите мне мою простоту.

– Ничего, ничего, господин Беккерманн.

– Так вот, Алексис. я долго работаю в автопромышленности, но сейчас стоит вопрос о том, каких марок автомобилей надо будет Германии больше легковых или грузовых. Что Вы на это скажете?

– Господин Беккерманн. Я думаю 50 на 50.

– Нет, я не согласен, я думаю, армии потребуется разная техника. Естественно, что офицерам необходимы будут легковые, а вот передовым частям, которые пойдут в авангарде, необходимы будут полугусеничные машины.

– Это почему же, господин Беккерманн?

– Что Вы, Алексис, это же азбука. Ведь фюрер прочит земли для нашей нации на Востоке. Дайте срок, дайте срок.

– И что, Вы, господин Беккерманн, сможете обеспечить армию?

– Процентов на 30 сможем.

– Это здорово! Но дело в том, что я отношусь к ведомству господина Нейрата и нам, конечно, больше подойдут легковые авто, естественно, поезда, самолёты.

– Самолёты? Проблем нет. Поезжайте Алексис в Нюрнберг, там господин Мессершмидт Вам поможет выбрать самолёты. Я понимаю Алексис Ваш сарказм, но мы делаем то, что можем. В эту же минуту они услышали пение Львовой. Она исполняла одну из песен Марлен Дитрих (Мария Магдалена фон Лош, родилась 29 декабря 1901 – 1992, актриса и певица). Песни этой актрисы и певицы Фриснер включил в репертуар одного из вновь открытого им кабаре. Публика затихла и обратила всё своё внимание к Натали. После исполнения в зале раздались громкие аплодисменты. Фриснер попросил её спеть ещё раз. Она с удовольствием исполнила куплеты. Публика принялась обсуждать её исполнение. Стали говорить о том, что надо бы убавить дразнящих ужимок и движений. Но вскоре её ещё раз попросили исполнить эту песенку. Алексис также заметил, как и все остальные, что, действительно, исполняя этот эстрадный музыкальный номер, она сопровождала пение движениями тела, и это возбуждало публику. Вечер приближался к концу. Вскоре пришли горничные и стали убирать со столов. Алексис попрощался со всеми и отправился к себе в коттедж. Выйдя на террасу, он сел в кресло, налил себе вина и стал смотреть на озеро. Оно мирно покоилось в свете луны, приятный ветерок приносил с собой бодрящий запах полей и лесов. Через некоторое время, насладившись природой, он отправился отдыхать. Утром он узнал, что госпожа Львова приглашает его в кондитерскую «Альпийская роза», которая находилась на окраине Гармишпартенкирхена. Среди ползучих стеблей альпийских роз, танца парней в зелёных шляпах и девушек в пышных юбках, они сидели с Натали. Она взял на себя обязанность опекать его. Алексис размышлял: «Зачем ей это? Но будь что будет». Потом они съездили к кронпринцу Максимилиану, дом которого располагался за каменной стеной, где на краю Английского сада стояли старые каштаны. Это было невысокое старомодное здание, очевидно, построенное ещё в 18 веке, но располагавшее всеми современными удобствами. Слуга провёл их запутанными коридорами. Хозяин встретил их сердечно, многословным приветствием, крепко пожимая руки.

Он выглядел очень представительно и даже изящно. Как всегда, в силу давнего знакомства, он, обращаясь к Натали, сказал ей, что у него есть для неё что-то новенькое, но, одновремённо, он прекрасно понимал, что гостям с дороги, видимо, необходимо поужинать. В доме было полно гостей, и среди них, было много знакомых Натали, и как оказалось, Алексиса. Вскоре всех пригласили на ужин, который прошёл в непринуждённой обстановке. Кронпринц не вспоминал о тяжком времени, когда волна революционных событий прокатилась по их семейству. Он много говорил об искусстве, и о том, что в Мюнхене это выглядит примитивно, а то и просто вульгарно, и о том, что на аллеях в парках ставят каких-то огромных болванов, гномов, и о Боже, ни на кого не похожих воинов! Натали представила Алексиса присутствующим. В это время Алексис был поглощён своими воспоминаниями и не сразу услышал голос Натали. Она спросила его: