Леонид Савельев: Комната № 13

В кабинете генерала Хабалова, командующего петроградскими войсками, висела большая, во всю стену, карта. Это была карта военных действий.

На карте флажками был обозначен фронт. Жирными черными линиями — железные дороги. Треугольниками — крепости. Кружками и точками— города. Видно было, что германские войска заняли уже много русских губерний.

Флажки шли от Балтийского моря до Черного.

Но генерал Хабалов не смотрел на карту военных действий. Он сидел к ней спиной. Перед ним на столе лежала другая карта: план Петрограда. Хабалов внимательно разглядывал план. В план были воткнуты флажки и карандашом на плане были нанесены значки.

За столом напротив Хабалова сидел жандармский генерал. Он терпеливо ждал, что скажет Хабалов.

— Расположение сил правильное, — сказал наконец Хабалов и поднял голову. — Центр города защищен со всех сторон.

— Эти флажки означают пешую полицию, — сказал жандармский генерал. — Эти— отрады конной. Эти— казачьи части. Треугольниками обозначены казармы запасных полков: точками — полицейские участки.

Город делится на шестнадцать районов. В каждом районе в помощь полиции — батальон солдат. Особыми отрядами охраняются все дворцы, министерства, вокзалы, заводы, мосты и арсенал. На плане они обведены кружками. На перекрестках будут выставлены воинские заставы. Всем фабрикам сообщены секретные номера телефонов для вызова полиции или войск.

— Когда можно ждать бунта? — спросил Хабалов.

— В любой день, — сказал жандармский генерал. — Настроение на заводах тревожное, а тут еще военные неудачи и недостаток хлеба. Министр внутренних дел со своей стороны принял меры, и как только начнутся волнения, вожди революционеров будут арестованы.

— Самое важное, — сказал Хабалов, — не допускать рабочих в центр города. Министерства, главный телеграф и телефонная станция должны быть в безопасности. Надо будет расстреливать толпы по очереди. Как придет толпа с окраины, так расстреливать, не дожидаясь, пока подойдет новая.

— Все наготове, — сказал жандармский генерал. — Пулеметы привезены и городовые обучаются стрельбе. Мы отобьем у рабочих охоту бунтовать надолго. С какой стороны не подойдут они к центру города, всюду их ждут: шашки или нагайки, винтовки или пулеметы.

Все петроградские казармы были переполнены. В Петрограде стояли запасные полки. Солдат обучали, чтобы потом послать на фронт.

Короткий январский день кончился. В казарме Волынского полка пробил барабан. Дан сигнал ко сну. Тускло горит желтым светом электрическая лампочка. На нарах в три этажа лежат солдаты.

— Завтра опять весь день печатать ногами по снегу, — сказал солдат, лежавший под потолком. — А из деревни пишут: некому работать в поле.

— На фронте еще хуже, — сказал солдат со средней койки. — Посидишь в вонючем окопе за колючей проволокой, так рад будешь в город вернуться.

— Мне сегодня офицер опять в зубы дал, — сказал солдат с нижней койки. — Он меня бьет, а я молчу и гляжу на него, выпучив глаза. Иначе нельзя. Ну, погоди, придет мое время.

— Как затевали войну, так обещали, в месяц немцев разобьем. А теперь: третий год воюем и все нас бьют.

— Потому что министры— изменники, немцам продались.

— А царь-то, — начал солдат с нижней койки, но в это время в коридоре раздались тяжелые шаги.

Вошел офицер в золотых очках. Он встал посередине комнаты и закричал: — Кто здесь разговаривает?

Все молчали. Тяжелый храп шел по казарме. Офицер недоверчиво осмотрелся, повернулся на каблуках и вышел, хлопнув дверью.

В Таврическом дворце заседала Государственная Дума.

Прозвенел колокольчик, председатель Думы Михаил Владимирович Родзянко поднялся с кресла и сказал: «Объявляю заседание закрытым». Депутаты толпой пошли к дверям.

Депутаты собирались кучками у колонн и спрашивали друг друга, что делать.

В Государственной Думе заседали представители буржуазии. Несколько большевиков, представителей рабочих, попавших в Думу, были давно арестованы и высланы в Сибирь. Но и представители буржуазии не могли примириться с царским правительством.

— Министры или глупцы или изменники, — сказал седой профессор истории, депутат Думы Милюков. — С таким правительством мы проиграем войну.

— Я объездил фронт, — сказал депутат Гучков. — Я видел, как во время сражений наши войска оставались без снарядов. Я видел солдат зимой без сапог и без теплого белья. В лазареты привозили солдат с отмороженными ногами. Из нетопленых теплушек вынимали окоченелые трупы и складывали рядами, как дрова.