Михаил Крюков - Последний Совершенный Лангедока

– Я? Когда? Зачем?

– Отвечаю по порядку, – ухмыльнулся трубадур, радуясь моему изумлению. – Едешь ты, твоя женщина и твой слуга. Когда – точно не знаю, потому что ты теперь в свите легата, а когда он соберётся в Тулузу, не знает никто. Зачем – понятия не имею, но де Контр что-то говорил о закупке лекарственных снадобий для армии.

– А где сам Гильом?

– Уехал. Легат назначил его комендантом Безье. Ух, и разозлился он, когда узнал! Своего оруженосца чуть не прибил, да только деваться некуда. Пришлось ехать.

– Сколько новостей, голова пухнет. Расскажи всё с самого начала!

– А что, и расскажу. Только вот во рту пересохло. Такая жара стоит, понимаешь ли…

Альда забрала кубок со стола и взамен принесла кувшин вина и глиняные стаканчики. Трубадур обрадовался:

– Ого! Вот это совсем другой разговор! Когда винцо льётся в глотку, и говорить сподручнее! А хочешь, спою? Я как раз сложил пару новых лесс.

– Расскажи лучше так, – сказал я. – Лессы потом.

– Клянусь Спасителем, кругом грубые неотёсанные мужланы! – картинно воздел руки Юк. – Никто не ценит высокую поэзию! Ну, ладно, ладно… Слушай, а пожевать у тебя ничего нет? Ага, спасибо. Ух, вкуснотища… Твоя женщина готовила? Повезло тебе с ней. А мне вечно какие-то криворукие бабы попадаются, разнесчастный я человек… Да… Ну, в общем, дело было так.

Когда крестоносцы узнали, что легат отправил в Каркассон парламентёров и их впустили, они весьма обрадовались. Понятное дело: о том, чтобы лезть на этакие стены, и подумать было страшно. А тут, раз виконт согласился на переговоры, глядишь, дело и кончится миром. Главное, чтобы открыли ворота, ну, а там… – трубадур ухмыльнулся, – еретиков на костёр, а их добро – законная добыча воинов креста. Ждали, ждали, да и дождались, но не того. Тренкавель вошёл в шатёр легата свободным человеком, а вышел пленником.

– Как пленником?! – ахнул я.

– Да уж так. Без оружия, под охраной и со связанными руками.

– Выходит, легат обманул его?

– Выходит, что обманул. Говорят, что де Контр, когда узнал о нарушенном слове, хотел на меч броситься, еле успели отнять. Пришлось даже его связать, чтобы голову не разбил или ещё чего над собой не учинил. Аббат Гильома целый час увещевал и заставил поклясться на распятии, что тот не будет пытаться наложить на себя руки. Ну, что ему делать? – обещал. А потом, когда до осаждённых дошло, что их вокруг пальца обвели, и своего виконта они больше не увидят, тут-то парламентёров над воротами и развесили. Но кого именно, сказать было нельзя: издалека не видно, а близко к стене не подойти – проклятые еретики били из арбалетов в каждую тень, и довольно метко, надо признаться. Тут твоему дружку совсем погано стало. Но поскольку клятва есть клятва, и покончить с собой Гильом не мог, он напился до зелёных демонов. Про это в клятве ничего не было. А утром слух прошёл, что лекарь грек каким-то чудом уцелел.

– Я ромей!

– Грек, ромей… Какая разница? Монфор хотел тебе допрос учинить, да ты в жару был, нёс чушь на своём языке, ну, они и отстали, а потом и вовсе забыли. Только де Контр, когда узнал, что ты, один из всех, выжил, малость утешился. Пошёл к аббату и уговорил взять тебя с собой в Тулузу. А тот решил рыцаря с глаз долой убрать, видно, совестно ему было в глаза де Контру смотреть, вот и поставил на Безье. Хотел рыцарь с тобой повидаться, да не дождался, пока ты в себя придёшь. Уехал, а мне строго-настрого приказал всё передать насчёт отъезда. Вот я и передаю.

– А зачем легат едет в Тулузу?

– Откуда мне знать? – удивился Юк. – Он, видишь ты, со мной своими планами не делится.

– Когда же ехать? – тревожно спросила Альда.

– И опять скажу: не знаю…

– Но как же мы узнаем, когда собираться в дорогу?

– А вы соберитесь и ждите. Я дам вам знать.

– Ты?

– Ну, да, я. Я ведь тоже в Тулузу еду, я разве не сказал?

– Не сказал. А тебе зачем в Тулузу?

– Как зачем? – удивился трубадур. – А что мне здесь делать, сам подумай? Не за горами осень, скоро благородные господа разъедутся по своим замкам, ну и походу конец. Что будет в следующем году, никто не знает, а я привык зимовать в тепле, пить горячее вино с гвоздикой, спать на мягком ложе, да не один. Вот я и решил, что дворец графов Тулузских как раз подходит, чтобы зиму скоротать. Ну и потом, я теперь вроде официального летописца похода, так что куда легат, туда и я. Поэтому ты в Тулузе будешь скупать свои вонючие корешки, а я сочинять новые песни. Я тут сочинил пару новых, так-таки не хочешь послушать?