Михаил Крюков - Последний Совершенный Лангедока

Альда помолчала.

– Я долго думала над своей судьбой. Сначала рыдала как безумная, потом просила помощи у Господа, всё бесполезно, естественно. А после того, как один монашек на исповеди полез ко мне под юбку, вера во мне тоже как-то остыла. Потом я решила покончить с собой. Впрочем, об этом я уже говорила. И вот теперь я поняла: выход у меня один – мне надо уйти из замка. Возьмите меня с собой, иатрос Павел, умоляю! – вдруг отчаянно воскликнула она.

– Как взять, куда взять?.. – опешил я.

– Неважно куда! Возьмите меня с собой! Куда вы едете? В Тулузу? Ну, так я поеду с вами в Тулузу! Поймите, мне здесь нет жизни, я как в склепе. Здесь – тюрьма, камень, тлен, а мир – прекрасный, огромный, свежий – он там, за стенами! Что здесь меня ждёт? Супружеская постель с одним из тех пьяных скотов, кого вы видели сегодня на пиру, да ещё не по моему выбору, хотя выбирать там не из кого, а по воле отца! И что потом? Роды, роды, роды, обвисшие груди, вопящие младенцы, вечно пьяный муж, вонь, нищета и смерть на третьем десятке вместе с очередным младенцем. А потом – забытая всеми могила, треснувшая плита со стёртым именем, вот и всё. Возьмите меня с собой, умоляю! Я буду помогать вам во всём, я буду учиться у вас, буду стирать, готовить, я… я… буду согревать вам ложе, ну, то есть, если вы, конечно, пожелаете… Потом, когда я пойму, что смогу выжить одна, я уйду, я не стану обременять вас. Но сейчас одна я не смогу. Я не бывала нигде дальше окрестных монастырей, мне надо опереться на руку мужчины. Вы сильный, добрый, вы не обидите меня, я чувствую это. Я мечтаю перенять хотя бы крупицу вашей мудрости. Я стану повитухой, я буду зарабатывать себе на кусок хлеба сама, но не дайте мне сгнить в этом каменном мешке!

Она потерянно замолкла, исчерпав неожиданный порыв, и тогда я взглянул в лицо Альды, в её прекрасные глаза, залитые слезами, и, повинуясь внезапному душевному порыву, выдохнул: «будь по-твоему».

И ныне, как на исповеди перед Всевидящим, я, не кривя душой, скажу, что ни разу, ни на миг не пожалел об этом.

– Отпустить Альду с тобой? Я не ослышался, грек?!

Граф де Фуа так удивился, что, не глядя, пихнул на стол кубок и пролил вино.

– Ты что, залез девке под юбку и тебе так понравилось, что не можешь с ней расстаться? Да на любом постоялом дворе за пару монет найдёшь точно такую же! А, может, ты ещё и жениться собрался? Женись. Даю тебе своё родительское благословление, ха-ха-ха! Но только учти: не дам за дочуркой ни денье! Не передумал? Нет? Надо же… Всё-таки скажи, зачем тебе это надо? А может, ты её задумал в каком-нибудь колдовском обряде в жертву принести? Тогда не отдам! Я, видишь ли ты, не люблю не понимать. А сейчас я тебя не понимаю.

– Господин мой, – ответил я, стараясь сдерживаться и не наговорить лишнего высокородному пропойце, – я – целитель, и мне нужен помощник. Альда сочетает понятливость, трудолюбие и желание учиться. Возможно, со временем, из неё получится хороший целитель.

– Да не бывает баб-целителей!

– А повитухи?

– Ну-у, сравнил! Повитуха – это повитуха. Я, бы, к примеру, не доверил своё лечение бабе-целителю.

– Это всего лишь вопрос традиций, берущих своё начало, как я полагаю, в Писании. Ведь по Библии женщина – существо нечистое и греховное. А вот в Античной Греции…

– Ты ещё мне про мавров расскажи или про нравы чёрных народов, говорят, есть и такие.

– Как будет угодно господину графу. Замечу ещё, что я недостаточно хорошо владею вашим языком, и Альда нужна мне как переводчица. Кроме того, если нужно будет осмотреть женщину или выполнить какие-либо целительные действия над ней, помощь Альды окажется бесценной.

– Ладно, уговорил, забирай. Наконец-то я понял: всё это придумала моя хитромудрая дочурка, ведь так? Надо же, угадал, ха-ха! Ну, раз так, пиши пропало, теперь её в замке не удержишь, хоть на цепь сажай. Упрямая, прямо в меня.

Сказать по совести, я бы, может, и не отпустил Альду с пришлым человеком, но Филиппа уже давно смотрит на неё косо, злится и ревнует. Боюсь, как бы не отравила девчонку или не приказала заколоть. Я ей говорю, мол, это же дочь моя, что мне, других баб мало?! А она сразу рыдать начинает. Тьфу ты, пропасть! Скажи, грек, ну почему бабы такие дуры, а? Поверишь, третий раз женат, так каждая новая баба хуже старой. В четвёртый раз ни за что не женюсь, потому что эта уж точно окажется полной идиоткой! Ты сам-то хоть был женат?

– Нет.

– А-а-а, ну, тогда, значит, у тебя все семейные радости ещё впереди.