Ильяс Есенберлин - Гибель Айдахара

– Аксарбаз! Аксарбаз! – кричали они, давясь слезами. – О аллах, исполни наше желание! Возьми наши жизни, но спаси отца нашего, Кенжанбая! Спаси!

Джигиты знали, что нет в степи лучшего стрелка из лука, чем их отец, но в бою на коне не было лучшего воина, чем Едиге. И все-таки они молили аллаха о чуде, забыв, что чудес не бывает. А может, прости всевышний не услышал их молитвы?

Мчались навстречу кони, и развевались по ветру их густые гривы… Более ловким оказался Едиге. Его соил опустился на бедро Кенжанбая. Дрогнуло тело батыра, но он удержался в седле, хотя перестал чувствовать ногу, по которой пришелся страшный удар.

И вновь, подобно урагану, налетел Едиге, и снова чуть промедлил Кенжанбай. Новый удар пришелся по второму бедру батыра, и он, припав грудью к луке седла, тяжело вывалился из него.

И, уже лежа на земле, Кенжанбай видел, как легко спрыгнул с коня Едиге, как неторопливо подошел к нему. На грудь навалилась тяжесть, и у самого своего лица он сквозь застилающий глаза туман увидел пыльный сапог врага. Сбросить его, оттолкнуть не было сил. И еще слышал Кенжанбай, как терлось друг о друга железо – это Едиге вынимал из ножен саблю, чтобы добить его.

Сразу же пришло облегчение, и не было иной мысли, кроме мысли о том, чтобы скорее все кончилось и чтобы больше не видеть ничьих глаз.

– Батыр! Прощенья! Прощенья! – закричали воины из родов аргын и кенегес.

Едиге занес было саблю над головой Кенжанбая, но вдруг опустил ее.

– Живи пес! – с презрением сказал он. – Мы все-таки когда-то росли вместе.

– Будь ты проклят! – отрывая свое тело от земли, прохрипел Кенжанбай.-Лучше умереть, чем пережить такой позор!

Но Едиге уже не слышал его слов. Нахлестывая коня, он мчался к своему войску.

К поверженному Кенжанбаю подскакали джигиты, перебросили его неподвижное тело через седло и увезли с поля битвы. Не знали они, что делают это напрасно. Воин, переживший такой позор, уже не жилец на свете. Не прошло и года, как Кенжанбай умер от тоски и горя.

Но это будет потом. А сейчас сошлись два войска, и зазвенело злое железо, и первая кровь брызнула на сырую увядшую траву. Низко плыли над землей тяжелые облака, опускались на плечи сражающихся воинов белыми клочьями тумана, словно укрывая их саваном.

И записал в тот год русский летописец со слов знающих людей короткие слова об этой кровавой битве, как напал «некий царь, именем – Темирь-Кутлук, и бысть им бой велик и сеча зла. И одоле царь Темирь-Кутлук царя Тохтамыша и прогна, и сяде сам на царстве Волжском Большиа Орды, а Тохтамыш царь побежа к Литовским странам».

Победив Тохтамыша, Едиге провозгласил новым ханом Золотой Орды своего давнего товарища по походам, ведущего свой род от великого Чингиз-хана, Темир-Кутлука. Сам же он стал при нем эмиром, в подчинении которого находилось все войско.

И Едиге, и Темир-Кутлук, как и все предыдущие правители Золотой Орды, верили, что им предопределено судьбой и богом вновь сделать ее сильной и могучей. И они пошли той же дорогой, которой до них следовали другие, – стали укреплять войско.

Тохтамыш ушел в литовские земли со своим аулом, со всеми многочисленными родственниками и домочадцами. В Киеве как самого близкого друга встретил его сам князь Витовт.

Не дружба и бескорыстие руководили поступками тех, кто повелевает народами, а выгода. О ней же думал и Витовт. В последние годы великое княжество Литовское окрепло, набрало силы. Пользуясь распрями между русскими князьями, Витовт отобрал у них часть земель на востоке, завоевал Курляндию, Польшу, и взор его обратился теперь в сторону Золотой Орды. Пользуясь тем, что после поражения Мамая на Куликовом поле Орда, по сути дела, постоянно пребывала в раздробленности и схватки между претендентами на ее трон не утихали, литовский князь совершил два похода в степь. В год коровы (1397) он доходил до реки Дон, а в следующем году пожег и пограбил аулы кочевников в верховьях Днепра. Серьезного сопротивления Витовт здесь не почувствовал, а потому уверовал, что легко сможет расправиться с Золотой Ордой. Тохтамыш ему нужен был, чтобы осуществить задуманное. Оказав помощь бывшему хану, вернув ему отнятый соперниками трон, князь рассчитывал подчинить себе Орду и использовать ее для борьбы с русскими княжествами.

Темир-Кутлук и Едиге без труда разгадали замысел Витовта и поняли, какую опасность может представлять для них Тохтамыш, если его поддержит литовский князь. Потому тотчас же в Киев были отправлены послы, и велено им было требовать у Витовта выдачи Тохтамыша как злейшего врага нового хана. Послание было суровым, составленным из слов твердых и жестких.