Ильяс Есенберлин - Гибель Айдахара

Тимур стоял на невысокой сопке и, сощурившись, смотрел на место недавней бойни. Медленно, не торопя своего коня, на вершину поднялся Едиге. Ему предстояло сообщить эмиру неприятную новость о том, что всего несколько часов из его тысячи сбежали к Тохтамышу два воина – братья того невинного джигита, которого казнил Хромой Тимур за грабежи дехкан. Но, взглянув на лицо эмира, не решился ни о чем говорить.

– Если бы мне удалось вот так же расправиться с войском Тохтамыша… – ни к кому не обращаясь, сказал вдруг Тимур.

– У вас доблестное войско, и никто не сомневается, что все произойдет именно так, как вы думали… – негромко отозвался Едиге.

Тимур не взглянул на батыра.

– Да поможет мне в этом аллах!..

Солнце садилось. Длинные вечерние тени стелились по земле, и уходили группами в степь, в расположение своих туменов последние воины. Тимур тронул коня и начал спускаться с сопки. В тот же миг, словно дождавшись отъезда грозного эмира, с неба на поле недавнего побоища упала черная туча. Это, несмотря на наступающую ночь, прилетели на поживу, на свой пир хищники, казалось, со всей Дешт-и-Кипчак.

Тохтамыш, отправляясь в Мавераннахр, шел по земле. Уходить же оттуда пришлось подобно червю, прячась в землю. Он думал расправиться с Хромым Тимуром, но случилось так, что преследователь превратился в преследуемого. Теперь он сам ведет врага в свои земли.

Глубоко упрятав тревогу и стараясь не думать о возможных страшных последствиях для себя, Тохтамыш разослал во все стороны гонцов, которые должны были говорить во всех аулах и кочевьях: «В Дешт-и-Кипчак идет Хромой Тимур с войском, закованным в железо. Он никого не оставляет в живых. Его воины отбирают скот, забирают жен и детей. Уходите с дороги жестокого эмира, бегите кто куда может. Джигиты же, способные держать оружие, пусть садятся на коней и отправляются к тому месту, какое им укажут старейшины рода».

Золотая Орда готовилась встретить Хромого Тимура. Со всех сторон, напуганные приближением врага, собирались под знамя Тохтамыша мужчины из родов, кочевавших на просторах Дешт-и-Кипчак. Вскоре у Тохтамыша оказалось огромное войско. Прибыли и наемные полки от генуэзцев Крыма и от буртасов Кавказа.

Тохтамышу было хорошо известно, что Хромой Тимур всегда доводит задуманное до конца. Поэтому следовало думать только о борьбе с ним, но невольно взор хана с тревогой постоянно обращался в сторону русских княжеств. Не ударят ли те в спину, пока он будет готовиться к битве с Тимуром? Тохтамыш хорошо понимал, что поход его на Русь не принес желанных результатов – он не покорил и не напугал русских. Этот народ креп день ото дня, хотя полного мира все еще не было между его князьями. Русские напоминали тетиву лука: сколько ни тяни ее, стоит лишь отпустить руку – она вновь со звоном возвращается в прежнее положение.

Чтобы обезопасить себя хотя бы частично, хан срочно отправил на Русь посольство со щедрыми обещаниями тверскому князю Михаилу Александровичу и рязанскому Олегу. Он клялся, что как только победит Хромого Тимура, тотчас же двинется в их земли и поможет князьям разделаться с Москвой. Цель посольства была одна – поссорить князей, не дать им объединиться в трудное для Орды время.

А время приближалось действительно трудное. Уже триста тысяч воинов было под рукой у Тохтамыша, а беспокойство не оставляло хана. Во главе тысяч и туменов поставил хан известных во всей Дешт-и Кипчак батыров: Кенжанбая, Караходжу, Уака, Шуака, родного брата беглого Едиге – Исабека и многих других. Среди них были бывший правитель Хорезма Сулеймен Софы, монголы Урусшик, Ак Буги, Коке Буги, потомки Джучи – Тастемир, Бекболат, Елжимыш, Шинте-оглан.

В войске Тохтамыша преобладала конница. Пехоты было всего десять полков. И поэтому, обдумывая предстоящую битву, хан решил использовать против Тимура, у которого было много пеших воинов, кипчакскую конницу.

Имея превосходство в численности, Тохтамыш все же побаивался сразу же вступать в сражение с эмиром. Непонятная робость, граничащая со страхом, заставила выбрать иной способ. Хан решил нападать на войско Тимура небольшими силами, постоянно беспокоить, не давать ему идти выбранным путем. И только когда от непрерывных засад, волнений и настороженности воины эмира обессилеют, дать Тимуру решающее сражение. Стремительная конница должна была нападать на войско Тимура и с флангов, и с тыла. Хочет того эмир или нет, но ему придется отбиваться от нападающих и жалящих, подобно осам, стремительных кочевников. Находясь далеко от своих владений, Тимур не сможет восполнить потери ни в людях, ни в лошадях.