Марат Байпаков - Эрис. Пролог

– Богиня Эрис, тебе посвящаем песнопения. Прими нашу скромную работу в твою честь. Никандр … – Чёрная маска печального образа обращается к хозяину поместья. Связанный, стоя на коленях, часто трясётся не то от страха, не то от ночной прохлады. – Ты участвовал в бунте худых в Сиракузах под предводительством Тиндарида?

Мужчина в ответ отрицательно качает головой. Но вот женщина, его жена, роняет голову и заливается слезами. Вопрошающий достаёт из-за плаща отрубленную голову, подходит к хозяину поместья и выставляет останки лицом к связанному.

– Может быть, ты знал его при жизни? – Вновь хозяин поместья мотает из стороны в сторону головой. – Странно, вы же друзья?

– Никандр… – в разговор вступает тёмно-коричневая маска радости, надетая на голову могучего сложением мужа. – Тут есть только два пути. Путь скорой смерти и долгий путь мучений. Выбирай! – Маска замолкает, но хозяин поместья упрямо мотает головой. Приходит очередь белой женской маске говорить.

– Почтенный сикул, подай мне вон ту жердь… – мужчина в белой маске командует властным голосом.

Раб с готовностью приносит жердь. Белая маска сжимает жердь так, словно проводит замеры, отдаёт бережно назад рабу жердь, указывает на другую, соседнюю и потоньше. Вторая жердь точно подходит под замеры. Неожиданно белая маска ломает жердь об колено. Раздаётся громкий сухой треск. Треск такой оглушающий в покойной ночной тишине, словно треснула не обычная, затёртая по бытованию серо-белая жердь, а рухнуло огромное дерево, срубленное безжалостно топорами. Белая маска решительно направляется к женщине, поднимает её, заплаканную, за густые каштановые волосы, оттаскивает на шесть шагов от мужа, валит спиной на землю, лицом к луне, встаёт одной ногой на несчастную.

– Никандр, сейчас ты услышишь песнопения в честь богини Эрис. Но перед представлением я покажу тебе, что испытал лично я во время того кровавого бунта, в котором ты участвовал… – Белая маска вновь упрямо получает отрицательный ответ от связанного. – Так вот, мне было восемь лет, Никандр. Я стоял, как ты сейчас стоишь, на коленях, а мой домашний раб перемазал мне лицо золой и выдал меня за раба. Тем самым он, великодушный, хвала ему, люблю его, спас меня от смерти! А твоя жена, – жердь утыкается в грудь плачущей женщины, – лежит как моя мать тогда, посреди моего родного дома. Начнём песнопения?

Хозяин поместья вздрагивает, принимается мотать головой утвердительно, сверху вниз. От перемены ответов мужчина в белой маске замирает, сильно напрягается, однако быстро приходит в себя.

– Дорогой сикул, вытащи кляп! – командует чёрная маска печали. Кляп покидает рот хозяина поместья.

– Прошу, умоляю, не надо! – хозяин поместья тараторит в сторону белой маски. – Я заплачу за скорую смерть!

– Так, значит, ты, Никандр, знаешь, что я хотел сотворить с твоей женой? – Белая маска произносит вопрос с очень странной интонацией в голосе.

– Участвовал… я в бунте… Тиндарида. Прошу, убейте скорой смертью. Но я не подвергал мучениям несчастных! – вымаливает виновато хозяин. – Клянусь вам! Я сражался только с мужами!

– Где выкуп? – радостная маска проговаривает вопрос, как и положено маске, подчёркнуто весело.

– В тайнике… – сдавленным голосом хрипит хозяин поместья. Белая маска подзывает к себе деву с луком.

– Присмотри за женщиной. – Помахивая переломленной жердью, белая маска удаляется вместе с хозяином. Едва хозяин исчезает за дверью, сикул-раб подходит к чёрной маске и что-то шепчет на ухо. Чёрная маска часто кивает. Затем чёрная маска что-то так же скрытно проговаривает маске радости, и маска радости отбывает с помощником-сикулом куда-то прочь из поместья, предварительно прихватив с собой лопату и тяжёлую каменную кирку.

Три девушки безмолвно развязывают дорожные мешки и вынимают из них прекрасные двойные авлосы. Но как играть на авлосах, если твоё лицо закрывают непонятные тряпки? Не снимая тряпок, девушки помогают друг другу раскрыть нос и губы. Среди приготовлений к исполнению музыки неожиданно чёрная маска срывается с места, проделывает два размашистых прыжка и пускает в ход наотмашь железный ксифос. Меч, прошипев в воздухе, обрушивается на жертву и разрубает голову подростка, что тайно развязал за спиной узел. Не успев даже прокричать предсмертный стон, разрубленный падает ниц лицом, заливая содержимым головы утрамбованную землю поместья. Лук в руках стражницы жены владельца плантации принимает стрелу и угрожающе нацеливается на ряд связанных. Более никто не предпринимает попыток вырваться из верёвок. Горячая кровь капает с острого кончика меча на одежды связанных, пока его владелец туго стягивает узлы на руках.