Александр Чиненков - Христоверы

– Нет-нет, не могу я так? – испугалась Евдокия. – Я уже год как христоверка. Теперь община моя семья.

– Семья твоя дома должна быть, а не на «корабле» хлыстовском, – вздохнул батюшка. – Или здесь, в стенах храма, всегда ждут тебя любовь и понимание.

– Нет у меня семьи и дома тоже нет, – смутилась Евдокия. – Родители как выдали меня замуж, так крест на мне поставили. А когда узнали, что в христоверах я, то и вовсе порог избы переступать запретили.

– Я подумаю, как помочь тебе, – сказал задумчиво батюшка. – Но моя помощь будет действенна лишь тогда, если ты сама этого захочешь. А сейчас прости, занят я. Но ты всегда можешь меня здесь найти.

Поклонившись Евдокии, он отошёл к двум старушкам, терпеливо дожидавшимся его в стороне, а Евдокия, поправляя на голове платок, направилась к выходу.

В домашнем кабинете купца Сафронова полная тишина. Иван Ильич с запрокинутой головой и с закрытыми глазами дремлет в кресле. Лицо его выглядит спокойным. В кресле напротив, с книгой в руках, расположилась Марина Карповна.

Открылась дверь, и в кабинет вошёл Лопырёв. При его появлении Марина Карповна встала с кресла и тронула мужа за плечо:

– Ваня, проснись, к тебе Гавриил Семёнович пожаловал.

Сафронов встрепенулся, с трудом открыл глаза и обвёл кабинет бессмысленным блуждающим взглядом.

– Иван Ильич, Ваня, да что это с тобой? – воскликнул гость, стараясь выглядеть бодро и непринуждённо. – Ты выглядишь побитой собакой, дружище?

– Я не только выгляжу, но и чувствую себя побитой собакой, – с усилием ответил Сафронов.

– Ничего не понимаю, – разводя руки, вздохнул участливо Лопырёв. – Ты же здоровый мужик, Ваня. Когда ты упал тогда на пол, я сначала подумал, что ты выкидываешь какой-то крендель. А потом, когда закатил ты, как девица, глазоньки, я грешным делом подумал, что душа из тебя вон.

– Я ничего не помню, – закрывая глаза, прошептал Сафронов. – Будто в яму провалился…

Марина Карповна подошла к столу, взяла в руки графин, но он оказался пуст. Вздохнув и покачав головой, она вышла из кабинета.

– Да-да, Марина, сходи, пожалуйста, за водичкой да задержись на кухне некоторое время, – слащаво улыбаясь, проговорил вслед Лопырёв. – Мне с Иваном Ильичом кое-какие неотложные делишки обсудить надо.

Услышав его, Марина Карповна обернулась, смерила гостя презрительным взглядом и гордой поступью вышла из кабинета.

Как только за ней закрылась дверь, Лопырёв набросился на Сафронова с упрёками.

– Ну и наломал ты дров, Ивашка! О-о-ох, и наломал! – заговорил он раздражённо. – Чуток бы, и всё… Мы-то изначально подумали, что на тебя благодать снизошла небесная, а ты… Я к доктору тебя велел доставить, и он едва спас тебя от смерти.

– Так разве я мог помыслить, что эдакая оказия со мной случится, – прошептал Иван Ильич. – Свет померк в глазах, и вот… Извини, больше ничего не помню.

Заломив за спину руки, Лопырёв прошёлся по кабинету. Затем он вернулся в кресло и, подавшись вперёд, всмотрелся в лицо Сафронова.

– А девка та, которую старец женой твоей духовной назначил, легла с тобой рядышком, – злорадствовал он, стараясь сделать больнее и без того страдающему от недуга Сафронову. – Она ко всему была готова, а ты…

– И этого я не помню, – облизнув губы, прошептал Иван Ильич. – Лишь туман и мрак в голове.

– Ты уже два месяца на корабль не заглядываешь, – перешёл на зловещий шёпот Лопырёв. – Старец беспокойство проявляет.

– А-а-а, так это он тебя ко мне прислал, – через силу усмехнулся Иван Ильич. – Сам-то ты и не думал меня навестить и о здоровье моём справиться.

– Не надо выдумывать, не так всё было, – помрачнел Лопырёв. – Я несколько раз повидать тебя пытался, да доктор не позволял. Да и супруга твоя в дом меня не впускала.

– Верю, Марина моя такая, – ухмыльнулся Иван Ильич, с теплотой подумав о жене. – Такой уж у неё характер.

– Старец тебя видеть желает, – хмыкнул Лопырёв. – Дело у него неотложное появилось.

– Скажи, что я ещё болен, – поморщился Иван Ильич.

– Я с доктором разговаривал, – потягиваясь, сказал Лопырёв. – И он заверил меня, что скоро хворь с тебя сойдёт. А старец девку твою от всех оберегает. Так что выздоравливай поскорей, Ивашка. Время твоё на небеса отправляться ещё не пришло.

В кабинет вернулась Марина Карповна с полным графином, и мужчины прекратили разговор.

– Ну, всё, Иван Ильич, нам пора прощаться, – засобирался Лопырёв. – Так что мне передать Андрону?