Нелли Шульман - Вельяминовы. За горизонт. Книга третья. Том третий

– Такие люди везде одинаковы. Мне доверяют, потому что доверяют Капитану. Вас и на пушечный выстрел не подпустят к даче. Но не волнуйтесь, все безопасно, – Эмиль скрипуче сказал:

– Безопасно, как в Чердыни? Нет, милый, если мы сюда явились, мы не позволим вас арестовать, но вообще, не ездили бы вы туда, – Джон присвистнул:

– Если Капитан не покажется на совещании, его вывезут отсюда в гробу, – юноша постучал по лакированному журнальному столику, – с цеховиками не шутят, дядя Эмиль. В Средней Азии все решается даже не телефонным звонком, а семейным образом…

Комментатор заорал:

– Маркаров забивает второй гол матча и выводит «Арарат» вперед! – Иосиф поднял бокал:

– Армяне выиграли, – весело сказал майор Кардозо, – а мы тоже все решаем семейным образом, за что я и предлагаю выпить, – зазвенел торговый хрусталь. Маленький Джон уверенно сказал себе: «Теперь все будет хорошо».

Витя не отнимал рук от больших ладоней отца:

– Словно в детстве, – пришло ему в голову, – папа утешал меня, если я разбивал коленку или схватывал двойку в школе, – он только сейчас понял, как ему повезло:

– Папа, – он не мог назвать покойного Лопатина иначе, – не был мне отцом по крови, однако он меня вырастил, а сейчас я встретил настоящего отца…

Витя напомнил себе, что ему двадцать шесть лет, но все оказалось бесполезно. Слезы текли по щекам, он уткнулся лицом в твердое плечо. Запах табака и чего-то свежего был знакомым, успокаивающим:

– Кельнская вода, – понял Витя, – от интуристов в Москве так пахло. Надеюсь, папа не притащил сюда флакон, – вытерев нос вложенным ему в руку платком, он спросил именно об этом. Марсель улыбнулся:

– Притащил во флаконе от тройного одеколона, все в порядке. Платок у меня из московского универмага, – Витя пробормотал:

– Хорошо, что у нас плановая экономика. Платки клепают миллионами, в Алма-Ате или Караганде тоже такие продают, – по документам отец стал инвалидом второй группы. Колхозник трудился ночным сторожем именно в Карагандинской области:

– Где всякой твари по паре, – одобрительно сказал Витя, – в Казахстане хватает и немцев Повольжья, и корейцев, и чеченцев вроде тебя, – гортанный акцент отца в русском языке напоминал именно такую манеру речи:

– Даже имя тебе оставили, – Витя оценил тщательность работы лондонских мастеров поддельных документов, – Марсель Хасанович Муратов. Ты действительно похож на чеченца, – смуглое лицо отца расплылось в улыбке:

– Твоя мама тоже так сказала, – он подмигнул Вите, – внешность мне помогла, когда я работал в Алжире, – Витя услышал о самой младшей дочке отца и Таты:

– Старшую, Нину, назвали в честь моей мамы, – у него опять защипало в носу, – надо же, четыре сестры, – отец весело заметил:

– Мы с Татой договорились давать детям русские имена. Впрочем, они общие, разницы нет, – он опять обнял Витю, – а тебя мы хотели назвать в честь твоего дедушки, моего отца, и в честь победы, – Вите пришло в голову, что он сейчас старше отца в сорок пятом году. Механик подтвердил:

– Я познакомился с твоей мамой, когда мне было двадцать лет, а ей девятнадцать. Я долго надеялся ее найти, пытался получить визу в СССР, но мне отказывали, – Витя вздохнул:

– Я родился в Бутырской тюрьме, откуда маму этапировали в Мордовию. Ей дали пятерку в колонии строгого режима за измену родине, – отец выругался по-французски, – в три года меня должны были отправить в детский дом, но мама работала на личной кухне начальника колонии. Она упросила его на коленях оставить меня на зоне, – Витя помолчал, – меня все баловали, я был бойкий мальчишка, – Марсель усмехнулся:

– И таким остался. У тебя мамин характер, милый, – он разлил коньяк, – я вроде Монаха, или мимолетно знакомого тебе дяди Джона, его светлости. Я сыч и больше молчу, а твоя мама легко сходилась с людьми, – Витя щелкнул зажигалкой перед его сигаретой:

– Мама и папа, то есть Алексей Иванович, познакомились на вокзале в Потьме после ее освобождения. Мы оказались в столице, а через три года мама умерла после родов. И сестренка моя не выжила, – он выпил полстакана коньяка, – а потом папа погиб от руки псов, то есть КГБ, – Витя редко позволял себе опьянеть:

– Не с моими занятиями, – сказал он однажды Маленькому Джону, – Питеру хорошо. Товарищ Миронов никуда не ездит. Он грузит рыбу, ведет серую бухгалтерию и разрабатывает перспективные планы, а я волк, которого кормят ноги. И вообще, – он повел рукой, – серьезные люди не пьют, с похмелья денег не сделаешь…