Екатерина Элизабет Люмьер - Гимн Красоте

– Как красиво, – выдохнул Венсан. – А вы выглядите, как древнее божество. Красивое свободолюбивое создание, чьи речи сладки, но справедливы. Я вижу вас с пурпуре, в дорогих одеждах, украшенных драгоценными камнями в окружении сада дивной красоты. В этом саду царит удивительное спокойствие, летают райские птицы и экзотические бабочки.

– Спасибо, – Виктор опустил глаза и улыбнулся. – Это… очень приятно и необычно. Мне никто таких слов отродясь не говорил.

Люмьер выпрямился. Это был какой-то до странного интимный момент – вот так смотреть в глаза художника, который без задней мысли о лести и соблазнении говорил подобные слова. Он чувствовал, что может не сдержаться и просто напросто поцеловать художника, поскольку ощущение какого-то благоговения в том моменте заставляло его податься ближе, но он сдержался. Хотя бы ради самого Венсана.

– Вы… забыли поставить чайник на огонь.

Венсан сконфужено улыбнулся и поспешил исправить свою ошибку.

– Знаете, я рассудил, что Бог – это любовь, – он говорил медленно, подбирая каждое слово. – И если он таков, то любовь между мужчинами или женщинами должна быть равна любви между мужчиной и женщиной. Ведь на все воля Господа.

– Просто еще не было человека, в котором вы увидите то божественное, что будет для вас равносильно Господу на небесах. Сперва полюбите себя, Венсан.

Виктор смотрел на него с каким-то спокойствием человека, пожившего свое – так говорят те, кто уже и женился не раз, и смерть пережил, и утрату собственного я, и вновь вернулся к самому себе.

– Найдите любовь в себе как Бога.

– Что вы имеете ввиду? – Взор его светло голубых глаз устремился на Виктора.

Вдруг Венсан снова испытал приступ дурноты. Перед глазами резко потемнело и ему пришлось опереться о стол, чтобы не потерять равновесие.

– Венсан. – Виктор сжал его плечо снова. – Вам лучше прилечь. – Люмьер обеспокоенно смотрел на Дюплесси. – Вы уверены, что выздоровели? На вас лица нет! – Он протянул руку и прикоснулся к его щеке. Кожа была прохладной и влажной.

Сколько женщин, падающих в обмороки, он ловил в свои руки, когда те переставали чувствовать свое тело от бессилия. Поймать художника было несложно, он упал едва ли не на самого Люмьера. Казавшийся тонким и очень стройным, Венсан все же был достаточно тяжелым – высокий мужчина, равный по комплекции самому Виктору не был тщедушной балериной. Люмьер подозревал, что это могло кончится подобным образом. Виктор усадил его на пол, придерживая за спину, и постарался привести в чувство.

– Я в полном порядке, уверяю вас, – произнес он, быстро вставая на ноги. – Здесь душно, вы не находите?

И вновь перед глазами все закружилось. Он взмахнул рукой, стараясь уцепиться за стол, но промахнулся. В следующий момент на него обрушилась чернота и последнее, что он запомнил перед тем как потерять сознание, был возглас Виктора.

Придя в себя через некоторое время, Венсан почувствовал себя лучше. Дурнота отступала и к нему возвращалась ясность мысли. Он чувствовал себя неловко и даже несколько виновато. Приоткрыв глаза, он увидел встревоженное лицо Виктора и попытался изобразить на лице подобие улыбки. Венсан попытался объяснить свое состояние, но вместо этого зашелся в приступе сухого кашля.

– Вы точно не девушка, потому это не от истечения крови или беременности, – то ли Виктор пытался пошутить, то ли не нашелся, что еще сказать, – да и голова у вас совсем не горячая. Скажите мне честно, когда вы ели в последний раз?

Люмьер держал его за плечи, чтобы художник ненароком не завалился на пол.

– Вчера, – выдохнул художник, заходясь в новом приступе кашля. Он знал, что не может лгать танцовщику. Облизнув пересохшие губы, он посмотрел на Люмьера.

Виктор покачал головой и тяжело вздохнул.

– Сейчас вы ляжете в постель, а я отлучусь минут на десять. – Он обхватил Венсана за талию. – Поднимайтесь, помогите мне довести вас до кровати.

Художник промолчал, мудро решив сэкономить силы на путь до кровати. Оперевшись на Виктора, он с трудом поднялся на ноги.

– Я дойду до того места, где мы с вами обедали в прошлый раз. Возьму чего-нибудь горячего. – Виктор держал его крепко, прижимая к своему боку. – Поспите, если заснете, вы едва живой.

Дойти до кровати не стало трудной задачей, а потому спустя меньше чем полминуты, он усадил Венсана на постель и сам присел на корточки перед ним.

– Простите меня, – проговорил Венсан, опускаясь на кровать.