Павел Гельбак - Сын чекиста

Операцию Вялых делали при свете керосиновой лампы. Причудливые тени партизанского хирурга и медицинских сестер, как диковинные великаны, двигались по стене, по потолку палатки. Свет лампы выхватывает из темноты развороченные мышцы груди, пальцы хирурга в желтых резиновых перчатках. Руки хирурга проникают все глубже в тело летчика. Вот они наткнулись на кусок вырванной из гимнастерки ткани, вынули осколок кости, на ощупь следуют по отверстию, пробитому пулей. Где же пуля? Где? Канал ведет к позвоночнику.

— Пульс учащается, — сказала сестра и протянула хирургу шприц.

— Делаем переливание крови, — приказал хирург.

— Возьмите у меня. У нас одна группа...

Кровь, взятая у Владимира Рывчука, ненадолго вдохнула жизнь в слабеющий организм. До утра Вялых лежал в забытьи. И все это время от него не отходил Рывчук. Утром, когда лучи солнца заглянули в палатку, Вялых открыл глаза и спросил друга:

— Ты слышишь мотор?

Рывчук утвердительно кивнул, хотя в лесной тишине раздавалось лишь щебетанье птиц да шелест листвы.

— Самолет! Это за мной... — Вялых начал метаться, судорожно вцепился пальцами в бинты, стянувшие грудь. Лицо его стало землисто-серым.

Рывчук взял в свои руки холодеющую руку друга.

— Володя, мне надо тебе сказать... — вдруг тихо, но внятно произнес Вялых.

— Тебе нельзя говорить... Потом...

— Будет поздно... — Вялых засунул руку под подушку, вытащил помятую, в пятнах крови фотокарточку, потухающим взглядом посмотрел на нее. — Возьми!..

С фотографии на Рывчука смотрело лицо жены.

— Наташа?!

Вялых судорожно жал его руку.

— Мы очень любили друг друга... У нас ребенок. Прости ее... если сможешь...

На обратной стороне фотографии знакомым Наташиным почерком было написано: «Любимому мужу, моему Володе. Помни свою Наталку».

В палатку вошел врач, посмотрел на Вялых, поднял веко и сложил руки на груди умершего,

Адрес завода, на котором директорствует Екатерина Сергеевна, Владимиру Рывчуку сообщили в наркомате. Поезд в далекий город на Урале, где лейтенант Рывчук рассчитывал провести свой десятидневный отпуск перед началом занятий в спецшколе, уходит на рассвете.

Сегодня Владимир Рывчук провел день в учреждении, чей адрес не печатается в справочниках, а название не пишется на вывесках. Сюда лейтенанта направили из штаба партизанского движения. Человек, выписывавший направление, сказал:

— Партия и командование оказывают вам большое доверие, лейтенант!

В кабинетах, где принимали Рывчука, его биографию знали лучше, чем он сам. Последний, у кого Владимир был на приеме — высокий худощавый человек, — подробно расспросил его о том, как он вместе с немцем Гансом вел разведку в тылу врага, задал несколько вопросов на немецком языке. Владимир ответил тоже на немецком. Человек хмыкнул.

— Недурно! — И неожиданно сказал: — Я с твоим отцом, Владимир, в Харькове в Чека служил.

Хозяин кабинета помолчал и уже официальным тоном добавил:

— Мы предполагаем, лейтенант, послать вас на выполнение специального задания... Трудного задания... Возможно, вам придется работать в стане врага...

— Готов к выполнению любого приказа!

— Две недели вам хватит, чтобы встретиться с матерью, уладить все свои дела?

— Вполне, товарищ начальник!

— В добрый путь! Надеюсь, что сын чекиста Арсена Рывчука окажется достойным отца.

До отхода поезда на Урал остаются вечер и ночь. За это время предстоит выдержать еще одно испытание — встретиться с женой. Он долго разыскивал адрес капитана медицинской службы Натальи Васильевны Рывчук, а оказалось, что найти ее проще простого. Живет она по хорошо известному адресу — на московской квартире матери. Это обескуражило Владимира.

Сколько бессонных ночей за время, минувшее после смерти Вялых, провел Владимир, готовя себя к этой встрече! Бессчетное количество раз он продумывал каждое слово, которое скажет бывшей жене. Да, бывшей! Хотя их брак формально еще и не расторгнут. Нужно ли подвергать себя испытанию? Нужно! Об этой встрече просил Вялых. К чему лукавить перед собой? Он и сам много ждет от свидания с Наташей, которую все еще любит...

На звонок вышла соседка Екатерины Сергеевны.

— Да, капитан Рывчук живет здесь. Но ее, кажется, еще нет дома. В комнате нянечка.

В комнате была не нянечка, как предупредила соседка, а Марина Юрлакова и маленький Вовочка.

— Мне нужна Наталья Васильевна, — поздоровавшись, сказал Владимир. — Не скажете, скоро ли она придет домой?