Вера Гривина - Бес меченый

– Поторопись! – велел старший товарищ младшему.

Савва подскочил с лавки, плеснул себе в лицо воды из ушата, оделся и собрался покинуть избу.

– Поешь перед дорогой, – предложил Полкан, указывая на остатки вчерашней трапезы.

Спешно жуя мясо, Савва окинул взором свое недолгое пристанище и обратил внимание, что свитки валяются по-прежнему на полу.

– Что же ты «мудрость» с собой не берешь? – насмешливо спросил юноша.

Полкан постучал по своей голове.

– Она, брат Савва, вся здесь.

Юноша пожал плечами. Он поднялся из-за стола, и тут ему на глаза попалось зеркало. Купец Грудицын не держал в доме зеркал, так как искренно верил, что в них можно увидеть черта. Савва тоже боялся этой приметы, однако сейчас не смог побороть соблазна и глянул на свое отражение. Он увидел на гладкой поверхности довольно-таки пригожее лицо с густыми темными бровями, карими глазами, прямым носом и красиво очерченным ртом. Волосы, пожалуй, были слишком мягкими и недостаточно густыми, но в целом собственная внешность Савве понравилась.

– Хорош, хорош, Саввушка! – одобрительно засмеялся Полкан.

Когда друзья вышли из избы, солнце уже сидело на верхушках деревьев, но его лучи с трудом пробивались сквозь густые ветки. Хотя утренней туман почти рассеялся, от земли все еще тянуло холодной сыростью.

Возле избушки были привязаны к дереву два прекрасных жеребца вороной и каурой масти.

– Ух, ты! – восхищенно воскликнул Савва. – Вот так кони!

– Я их вчера продал, – заметил Полкан.

– А нынче купил?

– Купил? – усмехнулся Полкан. – Зачем? Я их так забрал.

«Продал, а потом украл», – догадался юноша.

– А лошадка для поклажи, – сказал Полкан, указывая на стоящую поодаль низкорослую сивую кобылку.

Он взял себе каурого жеребца, а Савве достался вороной. Друзья привязали мешки к седлу лошади, затем Полкан вынес из избы две сабли и два короткоствольных самопала 14 14 Самопал (пищаль, мушкет) – ружье. .

– Оружие надобно держать при себе, – назидательно сказал он Савве.

Закончив сборы, они подожгли хворост, дождались когда огонь разгорится, потом взобрались на коней и поскакали в лес.

Никогда прежде Савве не приходилось ездить подолгу верхом, и потому первый день в пути стал для него невероятно трудным. К полудню, когда у несчастного юноши заболело все тело.

– Полкан, давай передохнем! – жалобно взмолился он.

– Эдак мы далеко не ускачем, – отозвался его друг, не оборачиваясь. – Ну, а коли в Орле поймут, кто увел коней и вышлют погоню? Желаешь на каторгу?

Поскольку у Саввы не было желания стать каторжником, он продолжил терпеть усталость и боль.

Весь день друзья скакали почти без остановок, перекусывая прямо в седле. Нещадно пекло солнце. Воздух весь был пропитан влажными испарениями, исходящими от многочисленных болотцев и ручейков. Над путниками бесконечным роем вилась мошкара, которая хотя и не кусала, но все же порядком досаждала жужжанием и тем, что постоянно лезла в глаза.

К вечеру жара спала, однако влажность усилилась.

– Когда же мы до ночлега доберемся? – спросил Савва, трясясь мелкой дрожью, оттого что его одежда насквозь промокла.

– Денька через два, – невозмутимо ответил Полкан.

– А где мы нынче будем ночевать?

– Где придется.

Савву такой ответ не обрадовал. Растаяла последняя надежда провести по-человечески хотя бы ночь. В глубине души юноша уже жалел о том, что отправился в путь, но не мог же он попроситься обратно в Орел. В конце концов друг предупреждал его о предстоящих трудностях.

Когда начало темнеть, Полкан, наконец, смилостивился. Он остановился на небольшой поляне посреди леса и сказал:

– Переночуем здесь. Место сухое и от ветра защищенное.

Савва спрыгнул с коня и растянулся на траве.

– Ты никак собрался спать на земле? – насмешливо спросил Полкан. – Хочешь слюбиться с марьей-иродовной 15 15 Марья-иродовна – лихорадка. ?

– Что же делать? – растерялся Савва.

– Покуда не стемнело, собери хворост для костра и постели.

С трудом шевеля ногами, Савва принялся искать сухие ветки, и пока он сумел набрать маленькую кучку, Полкан успел натаскать целый ворох хвороста. Вскоре горел огонь, и в небольшом котелке плескалась вода. Но Савва, так и не дождавшись похлебки, уснул.

На рассвете друзья поскакали дальше. Второй день был для Саввы легче первого, поскольку он немного привык к долгой езде. Уже не так сильно болело тело, и даже мошкара досаждала меньше.