Дэвид Лоудз - Генрих VIII и его королевы

Сеймуры, следовательно, не составили партии по отношению к главному вопросу, который разделил на два лагеря королевских советников и придворных между 1533 и 1540. Задним числом легко понять, что они не поддерживали реформаторов, по крайней мере, Томас и Эдвард. Но нет современных свидетельств, которые могли бы это подтвердить. Эдвард был уже рыцарем и членом тайного совета, когда его сестра стала королевой. После этого его восхождение совершалось плавно. Он был возведен в звание пэра как виконт Бошан 6 июня и присягнул на совете 22 мая 1537 года [143] Helen Miller, The English Nobility in the Reign of Henry VIII, 233 ff. . В качестве подтверждения своего нового титула он получил значительные земельные угодья, большей частью в Уилтшире, и стал капитаном Джерси. Позже он стал известен как опытный воин, и милости, которыми был осыпан в 1540-е годы, были связаны главным образом с этим, но единственные его заметные заслуги были связаны с 1522 годом, когда еще был почти ребенком. С другой стороны, своим быстрым продвижением он был обязан не только родству с Джейн. В отличие от сэра Томаса Болейна, сэр Джон Сеймур, хотя и хорошо известный Генриху, не обеспечил себе продвижения по службе. Возможно, использовать наилучшим образом триумф дочери ему помешало слабое здоровье, или он просто был нечестолюбивым человеком, предпочитавшим свой деревенский покой. Если причина была в этом, то за ним последовал и его второй сын, Генри, который никогда не появлялся при дворе, за исключением краткого визита, и прожил долгую и незаметную жизнь в своих владениях. Томас, третий сын сэра Джона, был придворным, но гораздо менее удачливым, чем его старший брат. Будучи ярким, но временами неровным по характеру человеком, он получил место в тайном совете и управление замком Чирк, но всегда оставался в тени Эдварда. Старший брат королевы был в своем роде талантливым человеком. Честный, восприимчивый и хорошо образованный, он обучился тонкостям придворной политики и заслужил расположение короля постоянными проявлениями такта и преданности. Его первый брак с Екатериной Филлол был аннулирован по чисто формальным причинам, и к 1536 году он был женат на Анне Стенхоуп. Первый сын от этого брака родился в феврале 1536 года, и на крестинах его сестра была крестной матерью. Эдвард Сеймур был более основательным человеком, чем Джордж Болейн, и по характеру не столь испорченным. Все Сеймуры были сговорчивыми. В отличие от Болейнов, они не предприняли попытку установить власть своей партии, и потому их возвышение не вызвало такой враждебности. Если бы Джейн осталась жива, чтобы родить королю еще больше детей, их дяди могли бы стать политической силой намного раньше, чем им это удалось, но при этом они ни для кого не представляли опасности.

К лету 1537 года, хотя беременность Джейн протекала нормально, король начал проявлять вполне понятные признаки беспокойства. 12 июня он отменил поход на север, который должен был последовать за подавлением мятежников, на том основании, что члены совета рекомендовали ему не отходить дальше чем на шестьдесят миль, от того места, где находилась королева [144] State Papers of King Henry VIII, I, pt. ii, 551. . Было бы жестоко предположить, что король заботился о собственной безопасности в потенциально недружественной обстановке, но при создавшихся обстоятельствах не существовало возможности резкого отпора, так что его упрямое желание остаться на юге наверняка имело одну реальную причину — поддержать Джейн своим присутствием. Он должен был хорошо помнить, что Анна обвинила его в январе 1536 года в том, что случившийся у нее выкидыш произошел от беспокойства, которое он причинил ей своим падением с лошади. На этот раз он должен был оставаться на месте и никак не рисковать. Это, как он сообщил герцогу Норфолку, который все еще вел военную кампанию на севере, было полностью его собственным решением. Королева не вынуждала его остаться, но «пребывала в том самом настроении любви и почтительного спокойствия, которым она может во всех положениях утешить и успокоить себя в том, что мы сочли бы серьезным и должным…» [145] Ibid. . Все лето астрологи и прорицатели, официальные и неофициальные, предсказывали появление принца, как они поступали и во многих предшествующих ситуациях. У них было 50 % возможностей оказаться правыми, и было очевидно, что желает услышать король. Генрих был так убежден, что даже приготовил место в алтаре в часовне Гартер в Виндзоре для нового принца Уэльского. Кажется, была некоторая неопределенность, даже с точки зрения самой Джейн, относительно точных сроков предстоящего счастливого события, но она могла быть вполне введена в заблуждение многочисленными экспертами, главным образом женского пола, которые ее окружали В конце сентября она приняла традиционное затворничество в Хэмптоне, из чего следовало, что роды ожидались в конце октября. Но, как это было и с Анной Болейн, схватки начались через две недели, 9 октября. После благополучной беременности роды оказались трудными и затяжными. Два дня спустя ребенок еще не появился на свет. Возносились тревожные молитвы, и торжественные процессии проходили по улицам Лондона. Наконец через два дня и три ночи «в день святого Эуарда родился… благородный принц Эдуард……После рождения этого благородного принца зажглись большие костры по всему королевству, и великая радость вместе с благодарностью вознеслась к всемогущему Богу, который послал благородного принца, чтобы наследовать корону этого королевства…» [146] Hall, Chronicle, 825. .