Андрей Гришин-Алмазов - Несчастливое имя. Фёдор Алексеевич

— А мене хочетси.

— Может, ещё капельку, — вступился за царевича Языков.

Фёдор растерялся, и, пока он думал, окольничий наполнил кубок. Царевич опять залпом опорожнил его. Растерянно царь последовал его примеру.

Видя это, со всех сторон понеслись здравицы, и Фёдор снова не смел отказаться. Языков уже был сам не рад, что наполнил кубок царевича. А Пётр тем временем, видя, что брата отвлекли, выпил по кубку с боярином Ромодановским и с боярином Шереметевым и, опьянев, всему улыбался. Сидевший невдалеке Василий Голицын с упрёком посмотрел на царевича, и тот в ответ зло уставился на него. Видя это, Языков поспешил увести царевича к матери. А здравицы всё звучали и звучали. Фёдор впервые пил не переставая, забыв обо всём: о болезнях, о степенности и своём облике. Впервые он напился до потери памяти и даже не помнил, как с пира его увели братья Лихачёвы.

Хорошо ещё, никто этого не заметил, ибо многие сами были уже сильно навеселе. Постельничий Языков постарался быстро раздеть государя, благо он в этот день спал один. Кроме трёх комнатных царя, состояние Фёдора заметил лишь князь Василий Голицын. Взбалмошное будущее уже маячило впереди.

Зима подходила к концу с неожиданно ровной погодой. Не было ни потеплений, ни сильных морозов.

Андрей Алмазов брёл по городу, убивая время. Он свернул на Басманную, когда рядом остановились красивые резные саночки. На саночках на медвежьей шкуре восседал в парике до плеч и треуголке какой-то иностранец. Присмотревшись, Андрей узнал поверенного английского посольства барона Месмера, давно живущего на Руси.

— Господин Алмазов, не будете ли вы против, если я приглашу вас отобедать у меня? — тихим и мягким голосом произнёс барон.

Андрей был сильно озадачен таким предложением. Даже попав в Посольский приказ, он был едва знаком с Месмером, однако, кивнув головой, молча залез в сани, и те помчали в Китай-город, где находилось Английское подворье.

Сани остановились возле самых дверей подворья, двери распахнулись сразу, показывая, что слуга ждал их приезда. Войдя в дом и скинув шубы, барон и Андрей по деревянной лестнице поднялись на второй этаж, где была гостиная. Слуга накрывал на стол. Серебряные тарелки, вилки и ложки с вензелями короля Карла Второго занимали своё место. Было подано горячее мясо, несколько холодных блюд и штоф водки. Сели за стол. Андрей посматривал на величавые жесты слуги, про себя ухмыляясь.

— Не подскажете ли мне, господин Алмазов, почему Русь Московская последнее время более предпочитает вести торговлю с европейскими державами через Данию и Голландию?

Андрей, демонстрируя умение расправляться с мясом с помощью вилки и ножа, как будто между делом произнёс:

— Была б моя воля, я бы вообще прекратил торговлишку с Англией.

— За что же такая нелюбовь? — насторожился Месмер.

— Я, кажется, не говорил о нелюбви. Просто у меня создаётся тако ощущение, што в Англии ести сила, которая незаметно влияет на вашего короля да и пытается влияти на соседние государства, действуя подчас подло.

— Да что вы такое говорите?

— Ну, возьмём посольские отношения Англии хотя бы с нами. Почитай сто тридцать лет назад купец Чеслер будто бы случайно открыл северный торговый путь в Московию, а до энтого англичане почитай ничего об нас не ведали. А потома оказалось, што на его корабле были несколько толмачей, знающих русскую речь. А когда Чеслер прибыл в Москву ко царю Ивану Грозному, при нём оказались верительные грамоты от казначея королевства маркиза Винчестера, гофмейстера графа Арунделя, хранителя королевской печати графа Темброка. Если до Чеслера Англия об нас не ведала, то непонятны эти въездные записи.

— Что вы хотите этим сказать? — Месмер был не рад, что пригласил Андрея.

— Когда великий князь Дмитрий Донской разбил огромное воинство татар [160] Когда... Дмитрий Донской разбил огромное воинство татар... — Войска Мамая были разгромлены в Куликовской битве 1380 г. , весть о том разнесласи далеко, во многие царства. Но мы промыслом Божьим остались тогда под татарами, и торговать с нами смыслу не было, да и чем нам тогда торговати, но вота знати, што у нас здеся происходит, вы хотели, потому и слали свово человечка раз в тридцать—сорок лет, и тот обо всём вам писал. Потому ещё до посылки Чеслера Англия о Руси знала уже лет сто пятьдесят, али не больше. А договор вы заключили с нами, когда почувствовали торговую и военную силу. Иван Грозный только восприял царский титул, и почти сразу Чеслер пожаловал.