Семён Штейнберг - Жизнь вместо жизни

… Демобилизовавшись после срочной службы из армии, вернулся в свой родной город П … уральск, в свой прежний цех на Н … трубном заводе. Оформился и продолжил учёбу в институте, точнее, начал всё заново, с первого курса. Первые два года давались очень нелегко, пока голова не научилась заново что – либо соображать и запоминать…

Шесть лет работы и учёбы показались мне вечностью… Уже и дочь подросла, которую почти не видел… Не раз появлялось огромное желание бросить эту учёбу к «чёртовой» матери и жить нормальной человеческой жизнью… Но я помнил себя в первые дни своей армейской жизни и то слово, которое дал себе, глядя из окна казармы в промозглую и слякотную черноту ноябрьского вечера 1964 года…

После окончания института был назначен на инженерную должность в управлении этого же цеха. Занимался оперативным планированием производства. Мне очень пригодился опыт моей предыдущей работы непосредственно на производстве, и уже через год мне доверили обеспечение работы практически половины всего огромного цеха, производящей продукцию для авиационной и других оборонных отраслей промышленности.

Через мои руки и голову проходила наша продукция для сотен военных предприятий, ради которых был построен наш цех. Представьте себе ту меру ответственности, которая легла на мои плечи. Не вдаваясь в подробности, скажу, что в первое же время моей самостоятельной работы, мне пришлось отвечать на вопросы десятков людей, представителей заводов. Отвечать не только словами, но и конкретными делами, со всей ответственностью понимая, что за спинами представителей стоят вполне конкретные предприятия. От своевременного выпуска и качества продукции этих предприятий зависела обороноспособность страны

Продукция нашего цеха была очень дорогая. Основой её служило стратегическое сырьё, которого катастрофически не хватало, и не все желающие могли ей воспользоваться. Только с разрешения военно – промышленной комиссии – ВПК. Мало было добиться разрешения на использование нашей продукции, нужно было дождаться её получения. Технология изготовления нашей продукции была очень трудоёмкой и сроки производства составляли от месяца до полугода.

В то время тысячи людей разъезжались по заводам – смежникам, всеми правдами и неправдами добиваясь первоочередного включения в графики производства и получения столь необходимой для них продукции. Или, хотя бы, для согласования графиков поставок. В просторечии, их называли просто – толкачами, несмотря на то, что они обладали большими правами и неограниченными полномочиями.

Некоторым удавалось решить свои проблемы за несколько дней, другие жили месяцами, иногда поочерёдно сменяя друг друга…

Жили – это понятие относительное, так как мест в единственной гостинице постоянно не было и, как они устраивались, одному только богу известно… Доводилось помогать им и в этом…

Именно такой человек, полковник, авиационный инженер, стал первым представителем, на вопросы которого, мне впервые поручили отвечать. Так и назовём его – Полковник. Едва увидев его в нашей «конторе», понял, что передо мной мой «брат» по крови, один из весьма редких представителей моей национальности в военной среде да ещё в таком высоком звании. Будучи впервые в командировке на нашем заводе, он не смог устроиться в гостинице нашего небольшого городка. Не мог же я бросить своего «брата» на произвол судьбы и, после недолгих упирательств, «притащил» его к себе домой. Естественно, был накрыт стол, с бутылочкой «чая». Хотя видел его я впервые, мне очень хотелось задать ему несколько вопросов.

В теперь уже далёкой, безвозвратно ушедшей юности, я хотел связать свою судьбу с военной авиацией. Лётчика из меня не получилось бы, это точно, я это понимал и знал, но стать авиационным инженером представлялось вполне реальным. Я даже подал документы в военкомат для поступления в авиатехническое училище, но нашёлся один, всё знающий умный «доброжелатель», который настойчиво советовал мне не делать этого, убеждая меня в том, что с моей фамилией не только в военной, но и в гражданской авиации делать нечего. Наслушавшись его доводов и страхов, я струсил, отступил, сдался. Можно прямо сказать – предал свою мечту, предал самого себя.

Прошло много лет, но видя человека в военной или в гражданской авиационной форме, испытываю к нему огромное уважение, и очень сильно завидую ему хорошей, белой завистью. Мне очень хотелось расспросить моего гостя о том, как ему живётся и служится с этой пресловутой пятой графой в анкете, вообще, как он пришёл в армию, не жалеет ли он о сложившейся судьбе. Я понимал, что мои вопросы несколько бестактны, но я очень хотел сравнить его судьбу со своей. Меня это очень интересовало, не только потому, что я изменил своей мечте, но и потому, что прослужил три года срочной службы, не испытывая никаких проблем по этому поводу, хотя в значительно иных условиях…