Александр Майборода - Путь на юг

Собравшаяся армада, состоявшая из разношерстных племен, была совершенно недисциплинированна и совсем не напоминала армию, о чем Харальд и сообщил Готлибу

Готлиб в ответ рассмеялся:

— А мне их дисциплина и не нужна, я намереваюсь взять город одним приступом.

— Город хорошо укреплен, и горожане готовы к обороне, — заметил Харальд.

— Тем лучше! — отрезал Готлиб. — Они думают, что город взять невозможно, что вселяет в них самоуверенность.

Это их слабость, которую мы и используем. Поэтому — штурм, только штурм! С налета, подобно орлу, нападающему на зайца.

— Мы многих потеряем, — сказал Харальд.

— И пусть! — воскликнул Готлиб. — Пусть гибнут крестьяне и рыбаки! После взятия города они мне будут только мешать. Харальд, главное, чтобы мои дружинники сохранились. Нам предстоят еще многие дела. Поэтому ты не ставь дружинников в первые ряды. Их задача — не сражение. Как только город будет взят, они должны заняться сбором добычи.

— В таком случае... — начал Харальд.

Готлиб перебил:

— В таком случае — выход на рассвете! Мы должны оказаться у стен города, еще до того, как горожане проснутся. Мы их переловим, как сонных кур.

Корабли Готлиба вышли на рейд Бирки на рассвете, когда солнце, плывя под горизонтом, подсвечивало облака в нежный розовый цвет. Город, находившийся на берегу, светился желтыми стенами. Корабельные мачты у причала торчали голым свежескошенным жнивьем.

На мачте корабля Готлиба взметнулся боевой флаг, и сигнальщик, раздувая щеки, уперся губами в большую медную трубу. Тяжелый тягучий звук подстегнул корабли, и они волчьей стаей устремились к городу на берегу.

От городского причала, словно испуганные котом мыши, метнулись рыбацкие лодки. За ними никто не гнался, не до них было.

Все происходило в полной тишине.

Но когда корабли Готлиба подошли вплотную к берегу, из города предсмертным воплем всплеснулся колокольный звон.

Тишину разорвали крики людей, плач детей и причитания женщин, предчувствующих боль, позор и смерть.

Разбойничьи корабли как стрелы воткнулись в берег, и высыпавшаяся с них черная крысиная стая полезла по длинным лестницам на стены.

Звенела сталь, лилась горящая смола, истошно кричали обожженные.

Только у ворот было затишье: стрелки лениво пускали стрелы в укрывшихся за огромными щитами данов. Обычно ворота города были главной целью нападающих, но сейчас на штурм ворот никто не шел.

Это затишье беспокоило осажденных, но и давало им надежду на то, что нападение будет отбито.

Готлиб наблюдал за происходящим с дальнего конца причала, куда не долетали стрелы защитников города.

За его спиной стучали топорами плотники. Они сооружали что-то огромное на колесах. Но вот две сотни воинов с трудом поставили на колеса бревно толщиной в человеческий рост, и теперь стало понятно, что это огромный таран, прикрытый, как черепаха, щитами.

Увидев готовый таран, Готлиб зловеще расхохотался и дал команду:

— Вперед, мои славные воины!

И толпа разбойников, обступив орудие, начала разгонять таран в сторону ворот.

Защитники ворот мгновенно поняли грозящую им страшную угрозу и стали засыпать людей у тарана градом стрел.

Многие из разбойников, особенно среди тех, кто не помещался под щитами, сраженные стрелами, падали под колеса, колеса их давили, и таран оставлял за собой кровавый след.

Все должны были бежать, потому что тот, кто останавливался, тут же попадал под огромные колеса орудия и превращался в месиво из костей и мяса.

Кровь текла по земле ручьями.

Видя, что осажденные могут замедлить движения орудия, Готлиб отдал команду лучникам, и несколько групп стрелков бесстрашно подбежали вплотную к стенам города и начали засыпать стрелами защитников города. Со стен начали падать убитые и раненые.

Но осажденные не могли дать им отпора, потому что для этого надо было прекратить стрелять по людям, гнавшим таран — таран был опасностью намного более страшной, чем лучники.

Все случилось в несколько минут — таран достиг рва перед воротами, но это его не остановило: разогнанное до бешеной скорости бревно перескочило ров и врезалось в ворота.

От удара ворота словно взорвались, и в разные стороны полетели доски, щепки, стальные гвозди и железные полосы, укреплявшие ворота. На несколько секунд все заволокло пылью. Но когда пыль осела, стало видно, что таран буквально снес ворота.

Послышались крики ужаса на стенах и радостные вопли разбойников, которые уже бежали по бревну, образовавшему мост через ров, и вламывались в ворота.