Наталья Миронова - Ярославль в кольце эпидемий. Революционная повседневность в провинции

. На наш взгляд, пора отделить ярославскую катастрофу и подобные ей в других городах Советской России от Гражданской войны, так же, как в настоящий момент отделяют от нее голод в Поволжье, ранее неразрывно с ней связанный; так же, как отделяют голод 1946—1947 гг. от Великой Отечественной войны (речь идет, прежде всего, о работе В. Зимы «Голод в СССР 1946—1947 годов: происхождение и последствия» 4 4 Зима В. Ф. Голод в СССР 1946—47 годов: происхождение и последствия. М., 1996. ).

Послевоенный опыт борьбы с эпидемиями на Балканах, регионах ближнего Востока, далеко не так хорошо развитых в медицинском отношении, как дореволюционная Россия с ее знаменитым на весь мир «Пироговским обществом», показывает, что с эпидемиями тифа достаточно быстро справлялись и небольшие врачебные сообщества. Ярославль образца 1914 г. был вполне развитым в медицинском отношении городом Восточной Европы, имевшим весьма «боеспособный» штат врачей. Первая мировая война и события лета 1918 г., конечно, нанесли удар по этому сообществу (призывы на фронт, отъезд из города после восстания), но в профессиональном отношении его скорее укрепили, дав ярославским медикам огромную практику и опыт. Разрушения значительной части города в июле 1918 г., спровоцировали быстрый рост заразных заболеваний, которые еще раньше пришли в город и губернию вместе с госпиталями для раненых Первой мировой войны. Имелась ли в этой тяжелейшей ситуации возможность остановить эпидемии, которые терзали Ярославль вплоть до середины 1920-х годов, или, хотя бы, вовремя помочь большей части людей? Нам кажется, что любой ярославский врач, опрошенный на этот предмет в 1918 -1922 гг., дал бы утвердительный ответ.

Вовремя проведенные профилактические работы давали повсеместно отличные результаты. С 25 июня 1919 г. по 4 января 1921 г. с подачи президента США В. Вильсона на территории современной Польши, Литвы и Белоруссии действовал экспедиционный корпус американской армии во главе с полковником Гарри Гилкрайстом (500 солдат и 30 офицеров) по борьбе с сыпным тифом. Беспрецедентная совместная польско-американская акция имела целью не допустить проникновение эпидемии с территории России в Европу, создав санитарный кордон. Общая ситуация в разоренных Первой мировой войной областях была ничуть не лучше, чем в Ярославле (к тому же, проблем добавила Советско-польская война 1920 г.). Но энергичные меры дали положительный результат 5 5 Cornebise A. Typhus and doughboys: the American Polish relief expedition, 1919—1921. University of Delaware Press, 1982. . Почему этого не произошло в Ярославле? Рассказать об этом мы постараемся в своем исследовании.

Другой аспект изучения проблемы заключается в последствиях эпидемий. Несмотря на то, что тема истории «великих эпидемий» в городском сообществе никогда не выделялась особенным образом (в том числе, и для того, чтобы не ставить неудобный для властей вопрос об ответственности за ошеломляющее для современного читателя количество пострадавших), ее эхо всегда звучало в жизни городского и губернского социума. Так, например, мы склонны объяснять существование настоящего культа врачей в городе в 1920 -1950-е гг.. (многие ярославцы прекрасно помнят, что на похороны известных врачей, таких как С. Шах-Паронианц, могли собираться сотни людей) именно их «повседневным героизмом» в борьбе с эпидемиями 1920-х гг. Но если сам народ отметил и оценил роль врачей (хотя никакого отдельного памятника им в Ярославле до сих пор нет), то жертвы эпидемий преданы полному забвению. Дело в том, что приведение всех бед первых советских лет к общему знаменателю фактически нивелирует память о конкретных людях. У нас нет ни поименных списков, нет и книг памяти. Тысячи людей погибли просто так, потому что «ну вот так получилось, в других местах было еще хуже». Несмотря на важность сравнительного подхода, какой результат мы получим от того, что узнаем, что где-то было еще хуже? Зачем меряться количеством трупов? В Ярославле их было достаточно для того, чтобы с болью согласиться со знаменитой фразой, сказанной после событий июля 1918 года: «Былого города больше нет».

Настоящая работа основана исключительно на документах. Изучение исторических источников подчас шокирует и вызывает ощущение тяжести темы. Но мы же не отказываемся от просмотров фильмов о войнах или катастрофах? Реальная история борцов с сыпняком достойна того, чтобы о ней помнить. В полуразрушенном городе, с жуткой антисанитарией, при фактическом противодействии властей, для которых они были социальными врагами, ярославские врачи работали и умирали, чтобы спасти хотя бы частичку старого, милого их сердцу «былого города».

Читать дальше