Закир Ярани - Самая долгая война России. Колониальные войны России

Ян Потоцкий, польский путешественник, в 1797 г. посетивший Северный Кавказ, приводит ряд услышанных им в русских крепостях историй. В частности, о том, как казаками был схвачен попытавшийся угнать у них лошадей адыгский князь и подвергнут двумстам ударам палкой по стопам ног. Когда возмущенные таким оскорбительным для них актом адыги потребовали от казачьей общины извинений, уже собирая войско для возмездия, казаки ответили, что проучили только вора, а к самому князю они питают величайшее почтение. Также описывается случай, когда после основания в 1784 г. на осетинских землях русской крепости Владикавказ, русскими был схвачен по обыкновению промышлявший там воровством ингуш, которого засекли до смерти. Руководствуясь древним кавказским обычаем мести брат незадачливого вора принялся регулярно устраивать засаду возле крепости и расстреливать отошедших от нее русских солдат, пока не перебил восемнадцать военнослужащих, в том числе трех офицеров. Убитым мститель отрубил уши и принес их в качестве жертвы на могилу брата.

Однако первые годы выступления кавказских народов против усиливавшегося военно-колониального давления России носили большей частью эпизодический, стихийный и разрозненный характер, поэтому легко подавлялись российской армией. Российские стратеги быстро увидели выгоду в политической разрозненности кавказцев, часто вспыхивавшие вражду и недоверие не только между разными народами, но и даже между разными родовыми и племенными общинами одного народа. По этому поводу в 1771 г. Екатерина II писала начальнику Азово-Моздокской Линии генералу И. де Медему: « Разномыслие между горцами облегчит наше предприятие. На это и денег не жалеть» .

Следуя официальной российской политике, царская администрация на Кавказе предприняла попытки обращения его коренного населения в христианство, для чего в Моздоке был учрежден так называемый «духовный комитет». Однако народы Северного Кавказа в то время уже в подавляющем большинстве исповедовали ислам и не восприняли христианского вероучения; только среди осетин, большинство которых уже исповедовало христианство православного толка, укрепились позиции Русской Православной церкви.

В исповедании ислама кавказские народы в конце XVIII в., наоборот, быстро укреплялись. Ислам принимали последние остававшиеся еще на Кавказе приверженцы древних языческих верований, а мусульмане более глубоко проникались верой, оставляли по привычке еще стойкие в народе языческие культовые традиции, все больше внедряли предписания шариата – мусульманского религиозного закона, в свой быт. Простая своими догмами и проповедовавшая равенство всех мусульман перед законом религия стала находить широкий отклик среди рядового кавказского населения, в ту пору начинавшего испытывать угнетение со стороны своих феодалов в связи с усилением экономического влияния тех. Центрами распространения ислама на Северном Кавказе были Черноморское побережье, откуда вглубь адыгских земель отправлялись проповедники из Османского Халифата, и Дагестан – наиболее культурно развитая северокавказская область, население которой исповедовало ислам еще со времен арабских походов VII – VIII вв., а молодежи, в отличие от других земель, было доступно общее исламское образование.

В 80-е гг. XVIII в. на Восточном Кавказе широкую известность приобрели призывы получившего образование в Дагестане молодого проповедника из чеченского селения Алды Мансура Ушурмы. Это был человек совершенно незнатного происхождения, кроме того, очень молодой, чтобы претендовать на роль вождя, однако редкий для Северного Кавказа уровень религиозного знания стал причиной того, что его речами заслушивались разные народы, исповедовавшие ислам. Мансур призывал мусульман Кавказа окончательно и бесповоротно оставить пережитки языческих культов и не соответствующие исламскому закону обычаи, а также прекратить всякую вражду между собой, в том числе оставить обычай воровства, и жить единым обществом, управляемым по шариату.

Первоначально его проповеди не носили выраженного антироссийского характера, однако идея религиозного братства и объединения стала находить широкий отклик в сердцах разных народов, так как мусульманское население в этом стало видеть серьезный противовес колониальной экспансии России. Учение Мансура пересказывалось из уст в уста в Чечне, Ингушетии и Дагестане, среди осетин-мусульман и кабардинцев, уцелевших от истребления ногайцев, переселившихся в горы и принявших ислам терских казаков (в то время были и такие). Назревавшее объединение кавказских народов, тем более на основе исламского вероучения (то есть, они становились потенциальным союзником Османской империи), не могло не встревожить российские власти. Служивший в то время на Кавказе русский офицер сообщает в своих записках, что Мансур « проповедует слияние всех враждующих племен Кавказа в единый народ – царство пророка (т. е. Мухаммада, – З.Я.)». К тому времени на Северном Кавказе существовало свыше тридцати русских поселений с общим количеством жителей около 30 тыс. человек. В 1785 г. Екатерина II учредила кавказское наместничество; первым императорским наместником на Кавказе был назначен П. Потемкин, ставка его находилась в крепости Екатериноград (сегодня – станица Екатериноградская в Кабардино-Балкарии).