Виктор Королев - Киселевы - три брата, две сестры. Век ХIХ-й

Главная и единственная обязанность флигель-адъютанта – передавать штабные команды на фланги. С этими поручениями придворный адъютант Киселёв справлялся чётко и быстро, Е. И. В. было довольно. Ему и в голову не могло прийти, что император просто узнал в бравом штабс-капитане того, кто вместе с Алексеем Орловым ночью стоял на часах у спальни Луизы Прусской, жены короля Фридриха Вильгельма III.

В ту ночь Алексей вдруг вытянулся во фрунт, когда какой-то высокий незнакомец в чёрной накидке подошёл к дверям. Киселёв автоматически сделал так же. Через час, заслышав тяжелые шаги, оба отвернулись к окну. Павел не стал спрашивать у Орлова, кто это был. И друг смолчал.

То молчание оказалось золотым. Оба потом получат графские титулы, генеральские погоны и высокие должности. Прав был Михаил Милорадович, повторяя своему бывшему адъютанту: «Ни о ком не скажешься – в раю окажешься».

Павел Киселёв эту истину, как и всю службу при государе-императоре, понял правильно. Он успешно выполнит ещё целый ряд важных и пикантных поручений Александра I.

Консорт-королева Луиза Прусская умрёт от сердечной недостаточности в 1810 году. Император Александр будет занят в тот год другими делами и другими женщинами. Но когда русская армия войдет в Европу, он навестит дом короля Фридриха Вильгельма III, обнимет его по-братски и ахнет от красоты Луизиной дочки, шестнадцатилетней принцессы Фридерики Шарлотты. Упускать из рук такое маленькое чудо он никак не захотел и тут же организовал помолвку принцессы со своим младшим братом Николаем.

Уже шёл Венский конгресс, и дела заставляли императора присутствовать на совещаниях в австрийской столице. Потому в Берлине на официальном обеде, где объявлялось о будущей помолвке, присутствовал его адъютант Киселёв. И прусская принцесса, и великий князь Николай Павлович были просто очарованы его манерами и блестящими тостами. Они его запомнят…

Предложение провести мирную конференцию именно в Вене исходило от Александра I. Официально открытие Конгресса было запланировано на 1 ноября 1814 года. Однако высокие гости начали съезжаться уже с начала сентября. К их прибытию австрийская столица прихорашивалась. Большинство домов и официальных зданий были отреставрированы; на холмах вокруг королевского замка выставлены десятки пушек, которые должны были приветствовать прибывающих гостей. В столицу Австрии съехалась блестящая и пестрая толпа: императоры и императрицы, короли и королевы, наследные принцы и принцессы, великие князья и княгини! А ещё адъютанты, советники, журналисты, артисты, законные жёны и любовницы, полудамы полусвета, шпионы и мошенники всех возрастов и калибров. Присутствовали семьсот делегатов и около ста тысяч гостей.

Императора Александра весь мир боготворил за победу над Наполеоном. Даже официально именовали его «Освободитель Европы» (зря Сталин в 1945 году не вспомнил про это!) Русскому царю позволялось всё, и он это чувствовал. Если верить мемуаристам, полицейским протоколам и газетам, устным и письменным сплетням, за восемь месяцев в Вене у него было два десятка любовниц. Герцен позже напишет: «Александр любил всех… кроме своей жены». Поговаривали даже, что семейные отношения русской императорской четы вот-вот рухнут, что Элиза (как звали императрицу Елизавету Алексеевну на немецкий манер) больше не вернётся в Петербург, а поселится у матери в родном Карлсруэ.

Передел Европы вёлся не только за столом переговоров, где яростно спорили заинтересованные стороны, но и в светских гостиных. Самые очаровательные женщины мира, танцуя, болтая или предаваясь любви, старались выведать что-нибудь у своего партнёра. В театральных ложах и альковах, между улыбками и объятиями они буквально соревновались в добывании секретов. Через сто лет знаменитая Мата Хари погибнет в таких же стараниях, но в Вене шпионские игры происходили в каждой дворцовой комнате каждый божий день и каждую страстную ночь.

Александр упивался своей ролью, это была его стихия. Он галантно общался со всеми дамами, расточая им витиеватые комплименты и обнадёживая куртуазными намеками и обещаниями побеседовать тет-а-тет. Его адъютанты сбились с ног, прикрывая своего венценосного патрона во время его ночных визитов в чужие спальни. Обеспечивать императору алиби было необходимо – не только перед супругой, но и перед неизменной фавориткой Марией Нарышкиной, с которой император жил, не таясь, в Санкт-Петербурге и которую взял с собой в Европу.