Виктор Королев - Киселевы - три брата, две сестры. Век ХIХ-й

В конце 1815 года Киселёв по заданию императора отправился в командировку на юг России для набора нижних чинов в гренадерские и кирасирские полки и осмотра полков 2-й армии. Та к гласит выписка из его официальной биографии. И при этом добавлено, что, по распоряжению военного министра графа Аракчеева, Киселёв должен был расследовать злоупотребления по винному откупу в Крыму.

Винный откуп – система, существовавшая в дореволюционной России, согласно которой государство продавало публично с молотка (или, как тогда называли, на переторжках) право торговать алкоголем посредникам (откупщикам). Эта система приносила большие доходы государству, так как вино и водка были монополией казны.

После войны с Наполеоном водка, как это всегда бывало в нашей стране, стала ходовым товаром, всеобщим эквивалентом. «Преимущество откупа состояло в том, что каждый кабак превращался в маленький банк, – остроумно замечал один из современников. – Туда стекались большие деньги, а они всегда были в России редким товаром».

Это только при советской власти можно было объявить всеобщую трезвость и вырубить в Крыму все виноградники. До революции такое было немыслимо. Хотя бы потому, что винный откуп был главной статьей дохода высшей титулованной знати: светлейшего князя Потемкина, графа Безбородко, князей Гагариных, Долгоруких, Куракиных, графов Шуваловых, Нарышкиных и других. Да и купцов по российским губерниям опасно было трогать: они не нарушали «монополку», торговали бутылками, но давали посуду и закуску: «Пей здесь, народ, а если денег сегодня нет, то в долг налью, завтра вдвойне заплатишь…»

Военный министр граф Алексей Аракчеев лично инструктировал Павла Киселёва перед поездкой на юг:

– Милостивый государь, закоренелые предрассудки, неопытность, а особо того нечестность и отсутствие надлежащего контроля в деле винного откупа есть немалая угроза основанию хозяйства государственного. Посему я всегда с особым вниманием взираю на все сведения, доходящие ко мне о благоустройстве винного откупа в Крыму, и имею немалую надежду с вашей, сударь, помощью умножить не токмо казну вседержавную, но и добрые и честные помыслы в армии и среди помещиков в отечестве нашем. Быв свидетелем того порядка, кои в краткое время, без принуждения, одним лишь правильным распределением и тщательным вниманием, успели вы зарекомендовать себя, надеюсь на успех в выполнении и сего задания. Очень прошу стараться и иметь нужное смотрение, дабы менее было пьянства в стране…

Военный министр, как всегда, был витиеват в выражениях, но полковник Киселёв понял всю важность возложенного на него задания.

Военный министр граф Аракчеев был высокого роста, сухощавый, глаза имел суровые, «блеска огневого». Одного его взгляда достаточно, чтобы люди расступались перед ним. Взлёт карьеры Аракчеева произошел после одного случая. Престолонаследник Павел принимал в Гатчине очередной парад. Покинув смотр, он забыл отдать приказ «разойтись». Некоторое время части продолжали стоять на плацу, а потом тихонько ушли. Одна только рота Аракчеева осталась. Та к и стояла до вечера по стойке смирно, пока не доложили о происшествии Павлу. Та к будущий военный министр был замечен престолонаследником. Через два дня после вступления Павла I на престол Аракчеев был уже генерал-майором.

Современники писали, что А. А. Аракчеева было бы странно назвать человеком добрым. Он был неумолим к взяточничеству или нерадению по службе. Тому, кто пробовал его обмануть (а это было почти невозможно), он никогда не прощал; мало того: он вечно преследовал виновного, но и оказывал снисхождение к ошибкам, в которых ему признавались откровенно, и был человеком безукоризненно справедливым; в бесполезной жестокости его никто не вправе упрекнуть. Аракчеев был «деятельности неутомимой». Во время походов, лишь только армия занимала дневные квартиры, его канцелярия мигом принималась за дело. От его зоркого глаза не ускользала даже самая мелкая проблема вверенного ему министерства. Бездельников он не терпел. По окончании войны с Наполеоном Аракчеев играл особую роль в управлении Российской империей. Это самое время, когда он был «и. о. императора», позднее и назвали «аракчеевщиной».

Граф А. А. Аракчеев никогда не гонялся за наградами и чинами. Так, после окончания войны с французами не принял ни звание фельдмаршала, ни орден Андрея Первозванного – высшую награду империи. Мотивировал тем, что непосредственного участия в военных действиях не принимал. Тогда государь пожаловал ему свой портрет, украшенный бриллиантами.