Валерий Кормилицын - Держава (том первый)

— Слушайте папу, — не совсем уверенно произнесла она, — хотя он сегодня со странностями, — крестила отправляющийся экипаж, слыша издали голос мужа: «Прощевайте, матушка–боярыня…».

Как знаток и бывший приказчик, по рынку их водил денщик, прибывший вмечте с Иваном на других санях, предназначенных для поездок на базар кухарки, а иногда и самого повара.

— Куды, куды со своими салазками прёшь, дура, — орал он на укутанную почище кучера, в ватник и шаль, бабу с мешком за плечами. — Нос платком закрывай, а глаза–то зачем?! — учил тётку уму–разуму Антип, расправляя короткие свои усики и раздумывая, чего это вдруг генерал на базар попёрся и чего ему тута надо.

А барин с удовольствием прислушивался к людскому говору, стараясь запомнить понравившиеся слова.

— Чистое светопреставление ноне! — ответила денщику баба, с трудом сдвинув санки.

— Морозит–то как нынче! — обстукивал себя руками и приплясывал продавец рябчиков. — Господа-а! Покупай птицу-у. Тонкий скус, упитаны как молочные поросята, а во рту таю–ю–т.

— Разбира–а–ай рябцов и тетёрок, из самой Сибири-и, — горланил рядом с ним другой продавец. — Ах ты, чёрт, упырь окаянный, — схватил за плечо воришку, но тот ловко вывернулся, попутно куснув продавца за палец. — Пущай разговеется, аспид, добродушно ворчал мужик, но руку–то грызть зачем.

Зашли в просторную лавку. Здесь продавали свиней.

— Покупай на заливное молошничко–о–в, — предлагали покупателям двое бедовых приказчиков в вылинявших лисьих полушубках.

После пошли по рядам, слыша со всех сторон:

— Покупай индеек, уток, кур, гусей…

Снег под ногами был затоптан и грязен. Чистым ковром блестел он лишь на крышах лавок, сверкая под лучами яркого зимнего солнца.

— Заходи в лабаз, покупай морошку и квас, — тонким фальцетом вопил хозяин овощной лавки, изо всех сил стремясь переорать горластых продавцов птицы.

Миновали лавку с белыми сахарными головками и наведались к продавцу шуб — аристократу рыночной торговли.

Торговался с ним Антип, стремясь подешевле купить понравившуюся

Рубанову шубу на хорях. Максим Акимович стоял рядом и шевелил губами, запоминая народные выражения.

Днём поспали и поздним вечером пошли ко всенощной. Добирались пешком.

— Максим Акимович, как ты себя чувствуешь? Голова не беспокоит, — задавала мужу наводящие вопросы Ирина Аркадьевна, держа за руку детей.

За ними толпой плелись: денщик, повар, швейцар и замыкал шествие старичок–лакей.

Народу в церкви — не протолкнуться.

Празднично одетый городской люд крестился на иконы и ставил свечи.

«Рождество Твое, Христе Боже наш, воссия мирови свет разума», — затянул хор, и в душу стоявших рядом аристократов и простонародья одинаково хлынула любовь и радость.

На следующий день у Аничкова дворца было тесно от карет на полозьях и саней. Высший свет пришёл поздравить своего императора.

Приёмная дворца сверкала от орденов, эполет и бриллиантов.

Вот сюда–то в своей боярской шубе на хорях и запёрся Максим Рубанов. Под расстегнутой шубой поражённое общество не увидело генеральского мундира, а скрывая усмешки, и многозначительно глядя друг на друга: «Совсем, мол, сбрендил, сердешный», — заметило шёлковую розовую рубаху, подпоясанную пояском с кистями и заправленные в хромовые сапоги лиловые бархатные штаны.

Каково же было их удивление, а точнее, изумление, когда император с супругой, в первую очередь, раздвинув министров, подошли к какому–то там разнесчастному генералишке, и поклонились ему в ответ на старинный русский поклон, с подмахиванием у колена рукой.

«Как он ловко поклонился государю с государыней, сбросив на пол свою шубу. Вот молодец! Догадался. Праздник–то народный», — тут же изменилось общественное мнение.

Товарищ [4] Заместитель. министра внутренних дел Сипягин, вызвав в кабинет своего агента, купленного с потрохами камер–юнкера, всё у него расспросил, наорав при этом, почему не доложил, что император переделывает столовую и спальную под семнадцатый век.

«Ну, Рубанов! — думал он. — Всех перехитрил. Вот бы мне такого информатора… Но генерал богат, к тому же числился в приятелях у покойного государя», — велел вызвать к себе чиновника для поручений и приказал тому хоть из–под земли достать мастеров и отделать свой кабинет и столовую под боярские хоромы, а ему купить настоящую боярскую шубу с длинными рукавами и высокую боярскую шапку.

Год подходил к своему завершению.