Нелли Шульман - Вельяминовы. За горизонт. Книга пятая

– Эти, в черных шляпах, всегда так делают, – смешливо сказал ему Яаков Леви, – они берут жениха в дом и содержат его, пока он учится, а его жена рожает детей, – Моше сочно отозвался:

– Я могу заработать нам на жизнь, благодарю покорно. Мы с Элишевой откладывали деньги, но ее университет стоит недешево, – девушка отказалась и от помощи отца.

– Она сама рассчитывается за спа, – вспомнил Моше, – но Иосиф со Шмуэлем настояли на помощи с мальчишником, – Шмуэль, позвонив из Рима, заметил:

– Считай, что твою хупу благословляет заодно и католическая церковь, – Моше хихикнул, – я посижу с вами в первом по счету баре. День будет не постный, бокал вина мне никто не запрещал… – Иосиф собирался появиться в Иерусалиме прямо в день свадьбы.

– Извини, милый, – сказал он ласково по телефону, – у меня много дел на работе, – Моше, разумеется, не стал ничем интересоваться, – забирай наш подарок и оторвитесь с ребятами по полной… – оглянувшись на дверь, Яаков понизил голос:

– Надо взять с собой понятно, что… – он с удивлением заметил румянец на веснушчатых щеках Моше.

– Эмиль обо всем позаботится, – буркнул капитан, – можешь не волноваться… – Яаков весело хмыкнул:

– Ладно, девственник, – Моше покраснел сильнее, – береги себя до хупы, а мы с парнями не пропустим ни одной девчонки на тель-авивском пляже, – Моше только что-то буркнул. Капитан подозревал, что ортодоксы не назвали бы его девственником.

– Но самого главного у нас не случалось, – он не собирался спорить с невестой, – Элишева хотела дождаться свадьбы, – он бросил взгляд в сторону старомодного телефона черного бакелита. Майор Эмиль Шахар-Кохав добился у совета кибуца отдельной линии.

– Мы летаем в особом подразделении, – напористо сказал Эмиль, – нас могут в любой момент вызвать на базу. По соображениям национальной безопасности мы обязаны всегда быть рядом с телефоном, а не бегать в секретариат, – в ВВС считали, что Эмиль к тридцати годам получит звание полковника. Командир и не скрывал своих амбиций.

– Я стану генералом и командующим военно-воздушными силами, – заявлял Эмиль, – может быть, даже министром обороны, – Моше скептически сказал: «Их всегда берут из сухопутных частей». Эмиль отозвался:

– Ничего, я поменяю традиции. Даян вообще может прыгнуть в премьер-министры, – майора Шахар-Кохава, командира эскадрильи истребителей, называли любимчиком нынешнего министра обороны.

– Но меня тоже выделяют и Даян и Рабин, – вспомнил Моше, – пока из-за папы и Иосифа, но скоро и я проявлю себя… – он понимал, что проявить себя в армии можно только на поле боя.

– Вернее, в воздухе, – поправил себя капитан, – но мы пока не собираемся воевать. Хотя арабы рано или поздно полезут к нам, как в шестьдесят седьмом. Полезут и откатятся в свои вонючие дыры…

Очередной армейский марш закончился, диктор вступил на последних тактах музыки.

– По всему Израилю безоблачное небо, – сказал он, – три часа дня, двадцать первого сентября. Скоро шабат, ребята и девчонки, хорошей вам поездки домой, – Яаков заметил:

– Пора позавтракать, вернее, пообедать, – они с Моше недавно проснулись, – или сначала сходить в бассейн… – во дворе раздался звонкий голосок Лиоры:

– Яаков, Моше, вставайте, дядя Эмиль приехал, – Яаков перевесился через беленый подоконник. Сестра, босиком, в шортах и затрепанной футболке, грызла яблоко. Темные, нечесаные волосы спадали на загорелые плечи. В детском крыле Лиору прозвали Японкой.

– Она и вправду похожа, – Яаков отобрал у сестры огрызок, – у нее глаза немного раскосые, – парень нарочито строго сказал:

– Небось, не мыла. Ешь всякую дрянь и потом жалуешься, что у тебя живот болит. Мало тебе было желтухи, – в детском крыле часто случались вспышки, – еще дизентерию подхватишь. Тогда ни дядя Эмиль, ни тетя Ева тебя лечить не будут, – Лиора мечтательно поводила ногой в песке.

– Тетя Ева раньше была моделью. Я тоже буду сниматься для журналов, когда вырасту, – Яаков швырнул огрызок в кусты. Из зарослей жасмина выскочил ошарашенный полосатый кот.

– Пятки сначала вымой, модель, – сестра прыснула, – дуй в столовую, мы сейчас придем, – Лиора припустила вверх по дорожке, Яаков обернулся к Моше.

– Вставай, капитан, бабушка Симона обещала сегодня яблочный пирог.

Месяц назад кухню кибуца оборудовали новой посудомоечной линией. Мадам Симона убедила совет в необходимости покупки.

– Я не молодею, – заметила заведующая столовой, – мне семьдесят лет. Не в мои года стоять у раковины, – председатель совета, Матитьяху, скептически отозвался: