Нелли Шульман - Вельяминовы. За горизонт. Книга пятая

В раковине зашумела ледяная вода. Обессиленно задышав, Роза прислонилась к хлипкой двери туалета. Пронесшись мимо недоуменно взглянувших на нее сестер, она едва успела забежать в беленую комнатку рядом со входом в столовую.

– Второй раз за сегодня, – обреченно поняла Роза, – первый раз был в Герцлии, – на вилле имелось несколько ванных комнат. Розе удавалось скрывать недомогание.

– Все началось в конце июня, – на глаза девушки навернулись слезы, – а сейчас конец сентября. Все, как в учебнике, зачем я себя обманываю, – в Вене она объясняла тошноту волнением из-за защиты диплома. Роза потеряла аппетит и плохо спала.

– На кафедре заметили, что я похудела, – вспомнила девушка, – и Элиза сказала, что я кажусь усталой, – Розу не тошнило только от румяных венских претцелей.

– Я обмакивала их в соль, – мрачно хмыкнула девушка, – но на одном претцеле в день и десятке чашек кофе не потолстеешь, – недавно постоянная тошнота ушла, оставив редкие приступы.

– Как сейчас, – Роза прополоскала рот, – все из-за проклятого помойного ведра, – на вилле в Герцлии готовили Аннет и Мишель.

– У меня руки не тем концом приставлены, – Роза нашла в кармане джинсов сигареты, – поэтому я не имела дела с мясом или рыбой, – в Вене она не могла смотреть на витрины мясников.

Роза мимолетно подумала, что врачи не рекомендуют курить в ее состоянии.

– В состоянии, – девушка опять подышала, – называй вещи своими именами. Ты беременна, идет четвертый месяц, – Розе стало страшно, – и скоро надо будет что-то решать. Вернее, не скоро, а сейчас, – тетя Марта не скрыла от нее диагноз Ника.

– Параноидальная шизофрения, – Роза боролась со слезами, – с бредовыми эпизодами, с кататонией, с элементами агрессии, – ей не надо было вспоминать страницы из учебника. Все специалисты рекомендовали прерывать беременности женщин, болеющих шизофренией.

– Или женщин, беременных от шизофреников, – Роза всхлипнула, – я должна была понять, что у Ника не все в порядке с головой, – термин был непрофессиональным, но Розе не хотелось думать словами учебника, – понять и не делать того, что я сделала. Но он был таким, как раньше, он был прежним Ником…

Роза не сказала тете Марты всей правды о встрече с Ником в Остенде. Она не знала, имеет ли она право рисковать здоровьем будущего ребенка. Ника пока так и не отыскали.

– Он может быть мертв, – Роза еле справилась с постукивающими зубами, – будь с ним все в порядке, и он просто, – девушка сжала руку в кулак, – воспользовался бы мной, я бы ни о чем не раздумывала, потому что я до сих пор его люблю…

Роза была уверена, что она справилась бы с ребенком. В госпитале Букаву было достаточно помощников. Африканцы не делили детей на своих и чужих.

– Даже отправь меня ВОЗ в Женеву или Нью-Йорк, – Роза пока отказывалась от предложений более спокойной работы, – я все равно вырастила бы девочку или мальчика. Я не встречу достойного мужчину, – ей стало жалко себя, – не с моей проклятой лысой головой, но сын или дочка всегда останутся со мной, – Роза не могла посоветоваться с отцом.

– Мне стыдно, – поняла девушка, – в Мон-Сен-Мартене начнут судачить, что я принесла дитя в подоле, – в поселке до сих пор говорили именно так, – Надин еще не замужем, но у нее и нет ребенка, а у остальных есть кольцо на пальце, вернее, у Элишевы оно скоро появится…

Дверь скрипнула. Роза едва успела выбросить зашипевший окурок в унитаз. В туалете еще витал кисловатый запашок рвоты.

Аннет заглянула в комнатку. Темные пряди, выбившиеся из строгого пучка волос сестры, падали на не менее строгую, учительскую, как думала о ней Роза, блузку. Утром Аннет вышла к завтраку в твидовом костюме от ателье Шанель. Обычно в этом наряде сестра ездила в Льеж, как она выражалась, бороться со светскими и церковными бюрократами.

– Но для папской аудиенции мне пришлось надеть другой наряд, – однажды весело сказала она, – следуя привилегии де ла Марков, – аудиенцию для Аннет устроил епископ Кардозо. Баронессы де ла Марк имели право носить белое в присутствии папы. Соответствующий документ висел в новом поселковом музее.

– В ознаменование заслуг семьи и лично баронессы Элизы перед священным престолом, – к письму приложили печать с ключами святого Петра, – сим подтверждаем привилегию белого для семьи де ла Марк, – за завтраком Аннет смешливо сказала:

– На заседание комиссии все явятся в сандалиях и майках, но мы с папой чопорные европейцы и оденемся соответствующим образом…